Ну, правильно, скинула всю ответственность на меня. Следом за ней идет мама.
После того, как я вернулась домой, сразу же легла спать. Но, видимо, спокойный сон мне будет доступен только в гробу. Ночь была беспокойной. Постоянно снились плохо разглядываемые крылатые силуэты, которые без конца ускользали от меня, размытые лица, а еще те же башни, которые показывала на рисунке Тайлеру. Проснувшись раньше положенного от очередного кошмара, что-то сподвигло меня заглянуть в гараж. Помимо отцовской машины в нем стоял мотоцикл Уолтера, наполненный дорогими воспоминаниями. Я забросила кататься на нем, когда в очередной раз не смогла набраться сил, принять потерю. На рассвете я проверила его работоспособность - сегодня на экзамен решила поехать на нем. Вспомнить, каково это, ощущать свободу после подрезанных мною своих же крыльев.
-Я не против, - уже обуваюсь, готовая выходить.
Эмбер от радости издает визг и бежит следом, мама за ней выходит на улицу.
-Энди, прошу, будьте аккуратны. И удачи на экзаменах.
Я вывожу на улицу Дудю – именно так четыре года прозвал Уолтер Gold Wing 1800. Провожу рукой по знакомому рулю. Казалось бы, только вчера рыжий оптимистичный парень, с которым мы всегда делили еду на двоих, гонял на этом байке.
Эмбер убирает свою сумку в багажник, где находится все необходимое мне для экзаменов. Мама ни на минуту не прекращает благословлять нас на добрый путь и удачную сдачу. Ведь у Эмбер сегодня тоже экзамены, только не выпускные, как у меня. От бесчисленных молитв мамы начинает туманить разум. Надо поскорее выезжать.
-Не забудь за нас поставить свечку, - добро усмехнувшись, я убираю подножку и сажусь за руль.
-Не дерзи мне, клыки не выросли, - огрызается мама. – Ребенка не убей.
Эмбер садится на пассажирское сиденье и приобнимает меня. Забавно. Когда-то на ее месте была я. Она надувает свои пухлые губки в нюдовой помаде:
-Мам, мне не восемь лет. Энди уже в мои года гоняла со своими друзьями на мотоциклах. А я только на велосипеде езжу.
Боль сковывает грудную клетку. Вот именно: «гоняла». Вчетвером мы носились по всему городу, как бешеные мотоциклисты. В те годы, мы находили приключения даже там, где их невозможно было найти. Каждый день был как праздник. Наводили суматоху по всей округе, за что отец неоднократно ругал нас, угрожая штрафом за превышение скорости, если попадемся.
Преодолев приступы воспоминаний, я протягиваю Эмбер шлем. Она морщится от его вида. Конечно, она укладывала все утро свои густые волосы, а сейчас на время придется испортить ее труды.
-Пока не наденешь, мы не уедем отсюда, - после моей строгой интонации она нехотя берет шлем в свои руки и надевает ее.
Знакомый рев мотора. Мы трогаемся с места, оставляя дом позади. Постепенно набираю максимально разрешенную скорость, отчего ногти Эмбер больно впитываются в мой живот. Даже через легкую кофту кофейного цвета чувствую ее хватку. Она катается на мотоцикле впервые, так что это нормальное явление. Сама так же впивалась ногтями в живот Тайлера, когда было страшно, отчего неоднократно выслушивала его фырчанье. Теперь я понимаю, почему он огрызался на меня. Благодаря физической боли воспоминания не лезут в голову. Поэтому я даже не ругаю Эмбер за ее действия. Пускай впивается ногтями в меня, сколько ей угодно. Ловлю себя на мысли, что чувствую себя помешанным мазохистом. Черт бы побрал эти воспоминания!
-Эй, Эмбер, - сквозь шлем пытаюсь до нее докричаться, - смотри лучше по сторонам.
Я знаю, что сейчас она сидит сзади меня с закрытыми глазами. Эмбер всегда так делала, когда ей было страшно. Но если просидеть всю жизнь с закрытыми глазами, даже не почувствуешь все удовольствие от драйва.
Видимо, Эмбер все же прислушивается ко мне. Я чувствую это по ослабленной хватке ее рук. Постепенно она вовсе убирает руки с талии и поднимает их кверху, будто летящая свободная птица. Она расслабляется полностью, наслаждаясь поездкой. Ее состояние заставляет меня тоже почувствовать ту свободу, которой мне не хватало. Я безумно скучала по адреналину и драйву, который исходил от мотоциклов. Сквозь шлем улыбаюсь ощущениям, которые уже успела позабыть. Эмбер издает радостный крик от всего сердца, но стоило мне резко повернуть за угол к направлению школы, как она на рефлексе снова впивается в мой живот, ища безопасность. Я улыбаюсь ее действиям. Хоть и пытается казаться взрослой, но она тот еще ребенок. Шестнадцатилетний подросток. Именно столько же было Уолтеру…