— Госпожа Милена страдает недугом и очень часто выходит из себя, а ты — единственная, кто может утихомирить её.
Я на миг представила себя кукловодом, которая дергает за ниточки свою сестру как марионетку. Картина, даже в голове, выглядела немного жутковато. Сомневаюсь, что мне бы понравилось, чтобы мной кто-то управлял. Это аморально, и неправильно.
— И меня наняли в качестве сиделки?
— Не принижай свои достоинства, Далия.
— Тогда, удиви… — с каждой фразой для меня открывается что-то новое.
— Ты — её телохранитель.
Я засмеялась.
— Мало мне охранять её дух, так ещё и охранять тело… — я разочаровано вздохнула и добавила: — Есть ещё, что я должна знать о своей сестре?
— Вы недолюбливаете друг друга и постоянно соперничаете.
— Даже боюсь представить почему? Это сарказм… — добавила я, когда начальник захотел мне ответить. — Хорошо…предположим, я её телохранитель…ница? От кого её нужно охранять?
— Ты забываешь, что у семьи Рапиры есть недоброжелатели, которые не разделяют его взгляды и хотят навредить его имиджу и семье. Владимир Аристархович не хотел бы, чтобы с головы его любимой дочери упал бы хоть один волос.
— Ну, с этим не ко мне, а к парикмахеру лучше идти, — сострила я.
Василич расплылся в улыбке, которую тут же попытался скрыть.
— Рад, что у тебя появилось чувство юмора, но дам совет, не шути так при Милене. Она и так на тебя зуб точит. Лишний раз не подливай масла в огонь, а то на тренировках она на тебе отыграется.
— Как?
— Она — твой спарринг партнер.
— И зачем ей это? Ну мне-то понятно, я работаю в службе охраны, а ей?
— Твоя сестра сказала, что, укрепив тело — укрепит свой дух.
— Так она хочет освободится от меня… — сделала я своё умозаключение. — Чувствую себя каким-то монстром.
— А кому бы понравилось, что его контролируют?
— Никому…
— И я про тоже…
— Я одного не понимаю, почему родители Милены так хотят её контролировала. И не нужно всё сваливать на болезнь. В наше время есть кучу лекарств, у которых схожий эффект. Они именно хотят, чтобы она подчинялась, зачем?
— Ситуация в городе, с появлением западного клана, сильно поменялась за эти годы: они подмяли под себя малый и средний бизнес, и положили глаз на более крупные предприятия. Господин Рапира хочет укрепится на своей территории, и поэтому наилучшим решением стало объединение семей посредством брака отпрысков двух семейств, без кровопролитий и потерь. И брак способствует привлечению крупных активов в бизнес.
— А сестра… она согласна на такой брак, по расчету?
— В таких вопросах согласие не требуется. От этого брака зависит статус и процветание вашей семьи.
— Как это? — чем больше я узнавала, тем больше становились мои глаза.
— Ну смотри. Алекс Вульф является наследником западного клана, а значит, станет в будущем альфой. А для семьи Рапира стать частью этой семьи — это унаследовать высокий статус в обществе. А если от этого союза родится ещё и ребенок с древним геном, то, представь какую власть обретет господин Рапира.
— Возможно, что Милена против этого союза, а контроль над ней нужен лишь для того, чтобы она не смогла отказаться, и дядя не потерял бы свои вложения, — размышляла я вслух. — Вот же сукин сын! — только я подумала, что дядя — добрый малый, как оказалось, он ещё тот мерзавец. — Ты упомянул, что Алекс Вульф — альфа. Что ты имел в виду? Альфа…альфа…тот самый? — я, мягко говоря, намекала на волков-оборотней. Я разразилась смехом, когда представила их в своей голове.
Когда я увидела лицо начальника, холодное и каменное, моя улыбка с лица слезла. — Ты серьезно?
— Я реально не пойму, ты действительно ничего не помнишь или прикидываешься?
Я нахмурилась, и этого хватило, чтобы он понял, что я не шучу. Мне сейчас не так сильно волновала я, как больше хотелось узнать о Вульфах. Даже их фамилия говорила сама за себя.
— Расскажи мне о них больше? — я чуть ли не умоляла. — Кто они, какими силами они обладают и стоит ли их остерегаться?
Видно было как Сергей Васильевич не хотел говорить на эту тему, но я настаивала, что это поможет мне быстрее всё вспомнить.
— Вульфы — потомки волков. И таких семей как они можно насчитать с десяток. Их статус высок, и для семей, породниться с такими как он, является честью. Иногда семьи, предлагая брак с их дочерями, даже не задумываются, чем может обернуться для них такой союз.
— Смотрю тебе многое о них известно. Если так всё плохо, зачем они женятся?
— Я не говорил, что брак с ними — это плохо.