– Лара, – Лекс накрыл мое запястье ладонью, серьезно посмотрев в глаза. – Рассказать о своих проблемах – не преступление.
Я вздохнула, взглянув ему в лицо. Он ждал ответа так внимательно, так вдумчиво, что я невольно поддалась, вываливая и про начальника, и про Настеньку, и про рубрику. Правда, тогда еще и представить не могла, чем это обернется.
Через пару дней Василий Петрович вызвал меня к себе. Я окинула взглядом стол, уже представляя, в какую картонную коробку поместятся все мои вещи. Ну, чтобы увольнение выглядело так же пафосно и позорно, как в кино, когда идешь с ящиком, в котором твоя чашка, кактус и загубленное будущее.
Вздохнув, я поплелась в кабинет начальника. Вопреки обыкновению, Василий Петрович прохаживался по комнате. То в окно посмотрит, то подбородок потрет.
«С чего бы такая неловкость? Неудобно выгонять с работы мать-одиночку? Раньше за ним благородства не замечалось!» – полезли мрачные мысли.
– В общем, так, Лара, – начал Василий Петрович с тяжелым вздохом.
И замолчал. Так выразительно и тяжело, что у меня засосало под ложечкой. Я закусила губу, наблюдая, как Василий Петрович подходит к столу и поправляет стопку папочек на углу. С таким усердием, как будто выбьется одна – и наступит конец света.
– В общем, так, – наконец продолжил Василий Петрович. – Ты это… нос не задирай, но поторопился я с тобой. Возьмешь свою рубрику обратно, а Настеньке новое что-нибудь организуем. Про красоту, косметику – ну, вот это ваше бабье.
– То есть интервью снова мои? – я воспрянула духом.
Даже взгляд оживился, и пальцы слегка поджались, словно вот-вот застучат по клавиатуре.
– Да, твоя взяла! – немного недовольно рявкнул Василий Петрович. – Мне сразу двое наших местных звезд позвонили. И сказали, что хотят дать интервью, но только, если ты возьмешься. Мол, про футболиста и «Золотого тигра» хорошо написала… будь он неладен.
– Футболист? – нахмурилась я, хотя уже начала что-то подозревать.
– «Тигр» твой, – рыкнул Василий Петрович. – Явно же он поспособствовал. Оба у него охрану нанимают. Вот твой Алаев и замолвил словечко.
– Лекс – не мой, – машинально отмахнулась я.
– Как дети малые, – он закатил глаза. – Ладно, все, иди, глаза не мозоль! Вся информация у тебя на почте. Чтобы ничего не задерживала и никаких опозданий, ясно? Вечно тебя твой Алаев выгораживать не будет!
Ворча, как старый пес, Василий Петрович побрел к офисному стулу.
– Он – не мой, – пискнула я, направляясь к двери.
И поспешила скрыться за ней, пока в меня какая-нибудь папка не полетела. Ну, или пресс-папье, чтобы уже наверняка.
Стоило выйти из кабинета, как подкараулила Настенька. Она стояла, подпирая спиной стенку и скользя наманикюренным пальчиком по экрану телефона. При виде меня голубые глаза хищно сузились.
– А вот и наша «тигрица», – протянула она тихо, но издевательски хихикнула. – Весь офис утром слышал, как Василий Петрович по телефону с твоим Лексом скандалил. Не зря Фролова говорила, что у вас романчик. Да, Лара? Так боишься потерять свою колоночку? Но даже не думай, что ты победила. Как только наиграетесь в свою любовьку и лишишься покровительства, рубрика снова будет моей…
Под конец тон Настеньки начал напоминать змеиное шипение. И никакие милые «словечки» и тонкий голосочек не могли это скрыть.
– Жаль, что ты прогуляла весь журфак, Настя. Иначе знала бы, что в журнале можно удержаться и не только через постель! – фыркнув, отрезала я и направилась прочь.
Вот только щеки горели от стыда. Это Настеньке нормально покрутить в облегающем мини перед Василием Петровичем и так получить рубрику! А вот от меня кое-кто точно получит. И этот кое-кто – Лекс Алаев!
Глава 13
Вылетев из офиса, я хлопнула дверцей машины. Снаружи разразился дождь, так что злая «тигрица», как обозвала меня Настенька, стала еще и мокрой. Волосы прилипли к щекам, а пальцы слегка задрожали то ли от холода, то ли от гнева. Схватив телефон, я набрала Лекса.
– Да, милая? – промурлыкал он с явно иронией в голосе. – На улице дождь, и прекрасную принцессу нужно спасти и забрать с работы?