Шумно выдохнула, вдохнула, выравнивая дыхание и успокаиваясь. Месть подаётся холодной. Доживу до завтра, а там, со здоровой, надеюсь, конечность, однозначно поквитаюсь!!!
– А может ещё и волшебные башмачки? – пошутил ведущий в микрофон, вызвав редкие смешки слушателей, а повернувшись ко мне, поинтересовался. – Играть хоть умеешь? Или это для антуража?
Список требующих возмездия наглецов пополнился. Смерив ещё одного, возомнившего себя бессмертным, пренебрежительным взглядом, ответила:
– Лучше, чем ты шутить.
– Это вызов! – довольно оскалился по-настоящему развеселившийся турок, с шутливым поклоном и скомандовал. – Серхат, гитару.
Когда инструмент оказался в моих руках, я попросила стул.
– Что-то ещё? Или, наконец, мы услышим твоё пение? – зубоскалил ведущий в микрофон, под смешки отдыхающих.
Покачала головой, пряча усмешку. Стул вынесли. Барный. С моей ногой – то, что надо. Взгромоздив на сидение пятую точку, взяла в руки гитару и начала неспешно перебирать струны, привыкая к звучанию и настраивая инструмент. Вечер, тёплый морской воздух, звёзды – сплошная романтика. Сияющий огнями белоснежный отель, похожий на сказочный замок…
– Долго же тебя ждать, птичка, – голос ведущего, вырвавший из нирваны, уже откровенно раздражал.
– Моя вина, что на ней до меня играл недоучка? – не выдержав, огрызнулась я.
– Так, девочка, следи за словами. Это, вообще-то, моя….
Договорить ему я не дала, прикрыв глаза и начав играть выбранную мелодию.
– Металлика? Серьёзно? – воскликнул неугомонный парень. – А потянешь? Может, хотя бы к монитору с текстом развернёшься?
Распахнув глаза и глядя прямо на него, я запела.
– Lay beside me, tell me what they've done,
Speak the words I wanna hear, to make my demons run…*
Не знаю, чего он ожидал, я успела спеть почти весь первый куплет, когда на лице у него начали появляться эмоции. По мере того, как мой голос креп, уверенно уходя вверх и не срываясь на фальцет, рот парня раскрывался шире, а глаза загорались восторгом. То-то же.
– What I've felt, what I've known,
Turn the pages, turn the stone,
Behind the door, should I open it for you?...*
Пока я пела, зал молчал. Но стоило тронуть струны в финальном аккорде, как слушатели взорвались овациями.
– Это было…. – смешно хлопая ртом, пытался подобрать слова ведущий.
– Неплохо? – подсказала я слово, вновь пробегаясь по струнам пальцами и не желая так быстро расставаться с инструментом. Больше двух лет не пела. После первого серьёзного прослушивания, на которое возлагала большие надежды, даже гитару в руки больше не брала. "Неплохо" – это слова продюссера. Месяцы репетиций, дополнительные уроки вокала, позволившие увеличить диапазон и силу голоса и, всего лишь, "неплохо"...
– Русские обычно коня поют, – признался парень, проводя по волосам рукой и теряя свою напускную наглость. Интересно, ему хотя бы есть двадцать?
– Коня? Будет тебе конь, – согласно кивнула я, послушно начиная играть нужную мелодию. Что может быть более патриотичным, чем целый хор соотечественников, подпевающих знакомой песне?
Со сцены я уходила с гордо поднятой головой, под овации слушателей, впечатав гитару в грудь растерянного ведущего напоследок.
– Удивила, если честно, – заклятый визави возник у меня на пути, преграждая дальнейший путь.
– Мы в расчёте? – уточнила я, удерживая его взгляд. Если бы не умела петь, меня бы освистали с такой же охотой, с какой подпевали и хлопали. Мотив его поступка был очевиден, учитывая наше предыдущее "общение".
– Прогуляемся? Разговор есть, – неожиданно предложил парень. Офигенно, только что пытался меня унизить перед толпой, а теперь предлагает мило гулять под Луной? А говорят, что это у женщин с логикой проблемы.
– Из меня посредственный ходок, – хмыкнув, напомнила я, демонстрируя перебинтованную ногу.
– Мы недалеко, – кивнул он в сторону ближайшей дорожки, уводившей прочь от сцены и растворявшейся в вечерних сумерках.