Как говорит Инна, каждый сам выбирает своё счастье. Для меня сейчас - фотография. Едва попробовав себя в новой профессии, понимала, что пойду до конца и буду осваивать. Сколько можно откладывать собственные мечты на потом? Из них и состоит жизнь, верно? Особенно когда сама вселенная помогает – то ссылка нужная подвернётся, то случайные прохожие подходят и просят поснимать. И получается всё практически с первого раза.
Ещё одним плюсом, помимо несомненного удовольствия от съёмок, было то, что на сон времени практически не оставалось. Приятель по отдыху снился постоянно, особенно чётко я чувствовала запах его туалетной воды, который преследовал меня каждую ночь и, просыпаясь, я едва сдерживалась от похода в парфюмерный. Ни к чему лишний раз тревожить память. В конце концов, не так уж и долго мы были знакомы. Уверена, что он давно уже позабыл обо мне. А ненужные сантименты, кому они нужны?
Чувствуя себя в какой-то степени зомби от постоянного недосыпа и иррациональной сердечной тоски, понимала, что дальше так продолжатся не может. Привычная жизнь требовала перемен, дальше совмещать работу и хобби было попросту невозможно. И уже следующим днём я несла Марь Иванне заявление на увольнение, по собственному.
– Ника, как же так? – схватилась за сердце она. – Как же мы без тебя? На носу годовая отчётность!
Так и думала, что она про неё обязательно скажет. В бухгалтерии всегда есть отчётность. Летом, осенью, весной и зимой. Квартальный, годовой отчёты, промежуточные итоги, я очень устала от цифр. Прямо до тошноты.
– Я Иру подготовлю, сами говорили, что она способная, – попробовала я успокоить женщину.
– Дело в зарплате, да? Я поговорю с шефом…
– Нет, вернее, не совсем, – закусила губу в нерешительности. Рассказывать о своих планах не хотелось, но Марь Иванна всегда меня поддерживала и относилась хорошо. – Я профессию меняю.
– Как это? – удивилась женщина.
– Фотографом хочу стать, – призналась, чувствуя некоторое смущение.
– Серьёзно? Интересно, наверное.
– Очень.
– Что ж… не передумаешь?
– Мне двадцать пять, когда ещё пытаться? – пожала плечами.
– Ну да, ну да. Хорошо, – внезапно хлопнула по столу рукой Марь Иванна. – Пробуй, и знай, что всегда тебя к себе возьму. Мало ли что.
– Спасибо, – стремительно подошла и обняла начальницу, чувствуя невероятную благодарность. Потрясающая женщина!
– Ты заходи к нам, ладно? Не забывай.
– Обязательно. Как можно?
Потом была отвальная, учёба и поиски студии. Деньги таяли, зато росла уверенность в собственных силах. К концу декабря я соглашалась снимать в офисах и на корпоративах. Со студией только не ладилось. Ни у меня, ни у Инны. Зазвонил телефон.
– Да, – крикнула я в трубку, пытаясь успеть на маршрутку в столицу.
Вчера наткнулась на объявление, что в промышленном районе освободилось помещение. По цене не так дорого, как я ожидала, вот и решила съездить и посмотреть. Впереди новогодние каникулы, во время которых я планировала не только поиски места для съёмок, но ещё и переезд. Одновременный съем жилья и студии я не потяну, потому на семейном совете было решено на какое-то время вернуть меня в семейное гнездо. Собственно именно на эти деньги я и планировала снимать помещение. Хватало пока всего на полтора месяца, но, подвернувшиеся в последних числах декабря корпоративы, вселяли уверенность, что всё у меня получится. Или же я буду знать, что пыталась, а не упустила свой шанс.
– Я, типа, не достойна, да? – гневно спросила Инна, вместо приветствия.
– Э, чего? – не поняла я сути претензии, протискиваясь в салон микроавтобуса. Тридцатое декабря, с Инной виделись позавчера. Что же такого я успела натворить за сутки отсутствия в её жизни?
– Я включаю радио, слышу твой голос и узнаю, что песня в ротации второй месяц! Мне сказать нельзя было?
– Пф, это не я, – облегчённо отмахнулась от её претензии, узнав, в чём её суть. Передала плату за проезд и села на сиденье.
– По-твоему, я твой голос узнать не способна?