– Эй, Ника? – настойчиво позвала Инна, видимо, не в первый раз. Надо что-то делать с этими «провалами» в воспоминания. Хандра, прострация. Не меня первую бросил парень, в конце-то концов. Жила же до Вика? Значит, и после него прекрасно смогу!
– Тут я, тут, – отозвалась я и предложила. – Созвонимся после работы?
– А? Да, хорошо, – немного разочарованно согласилась подруга, видимо хотела ещё поболтать. Скучно деятельной натуре дома в декрете.
– Как раз, со Стасом поговоришь, – напомнила я и поняла, что очень хочу её увидеть вне стен родительского дома и пообщаться. Как раньше, во времена нашего беззаботного студенчества. Мы могли сорваться с лекций и пойти гулять в парк, или проспать учёбу после посещения ночного клуба. Эх, было время.
– Постараюсь, – пообещала она в ответ. – Пока?
– Пока.
До конца обеда ещё целых пятнадцать минут, но продолжать разговор не хотелось. Без задней мысли, она рассказывает мне о совместных вылазках со Стасом или их разногласиях. Я же в такие моменты остро чувствую собственное одиночество и меня вновь накрывает – апатией, депрессией и болезненными воспоминаниями.
Надо срочно переключиться и куда-то себя деть! Повертела головой по сторонам. Ничего интересного. Серые дома, вечно спешащие куда-то люди. Квадраты застройки из традиционных серых панельных домов и жёлтого кирпича, примыкающие к территориям городских предприятий. Проспекты с памятниками-напоминаниями того факта, что в космосе мы – первые. Уютно, по-своему красиво, но и это приедается временами. Хочется перезагрузки – уехать, сменить обстановку, отвлечься. И перестать боятся встретить Вика с его новой подружкой….
Глава 2.
Остаток дня прошёл быстрее. Я подбила таблицы, разобрала стол и пообщалась с кадровой службой. Все на месте, больничные предоставлены и проблем с начислением зарплаты за предыдущий месяц завтра не будет. В шесть часов вечера выключила компьютер и неторопливо двинулась домой. Спешить было некуда. Кроме меня в квартире, которую удалось снять за ту сумму, которой я располагала, не было места даже для кота. А о возвращении к родителям после трёх лет отдельного проживания не могло быть и речи.
По дороге заглянула в магазин, купила продукты и побрела домой, возвращение в который так оттягивала. При переезде, единственная комната-спальня была занята коробками с вещами, составленными вдоль стены и сократившими и без того небольшое пространство практически вдвое. О каком уюте можно было говорить? Так и не смогла заставить себя их разобрать, предпочитая проводить время на крохотной кухне. Слишком много в тех коробках памяти, боли и несбывшихся надежд.
Душ, ужин и телевизор. Завалилась на диван, щёлкнула пультом, включая музыкальный канал. Этот вечер был таким же, как и все предыдущие. Надо будет поговорить с братом, права Инна, из этого вакуума пора выбираться. Быть и дальше депрессивной и недовольно брюзжащей затворницей – так себе перспективка. Мне же только-только исполнилось двадцать пять лет!
Прикоснулась к кожаному витому браслету на запястье, подарку единственной оставшейся рядом со мною подруги, и улыбнулась.
– Не могу подарить тебе машину или квартиру, уж извини, – всплыли в памяти слова её поздравления месячной давности. – Но пускай у тебя будет что-то уникальное, на память об этом дне, ну и обо мне.
Она заказала для меня монограмму на серебряной пластине, с собственным девизом на обратной стороне, а кожаный шнур сплела собственноручно. Специально ходила к мастеру, чтобы научиться. Такой подарок был ценнее любых других, выполненный лично, а не просто купленный в магазине. И пускай у меня не получилось к этому знаковому возрасту достичь того, о чём я мечтала – ни создать семью, ни стать фотографом, ни, вживую, увидеть море…