Под шум телевизора, я так и уснула на диване, прижав к себе руку с важным подарком, раз за разом прокручивая в голове слова, выбитые на обратной стороне – «Каждый сам выбирает своё счастье».
На следующий день вновь радовала своих коллег кислой моськой, лениво стуча по клавишам и заполняя ведомости. Обеда еле дождалась, стремительно вылетев на улицу, несмотря на пасмурную погоду. Но сегодня даже прогулка не принесла облегчения. Небо начало затягивать свинцовыми тучами, намекая на скорый дождь, а на глаза, как назло, попадались вывески турагентств, напоминая про сгинувший в рабочей пучине отпуск. В кабинет я вернулась раздражённее обычного, глухо шмякнув рюкзаком по крышке стола и упав на свой стул с тягостным вздохом.
– Ника! – позвала Марь Иванна из своего кабинета.
– Да на месте я, на месте, – крикнула в ответ, хватая со стола ручку и бездумно вертя её между пальцев, чтобы хоть как-то отвлечься. До конца обеда ещё целых пять минут, могу побездельничать.
– Зайди ко мне, – попросила начальница.
Устало поднявшись с места, шаркающим шагом направилась к ней в кабинет. Что ей понадобилось, интересно?
– У меня важные новости, – начала Марь Иванна, поправив свои каштановые волосы и улыбнувшись мне.
– Не томите уже, – натянуто улыбнулась ей в ответ.
Перспективе очередной важной задачи, которую необходимо выполнить, я была не рада. А по другим поводам Марь Иванна к себе и не вызывала в последнее время.
– Сначала дослушай! – осадила меня начальница и продолжила. – Так, о чём это я? Завтра выходит Олеся. Она только что мне звонила.
– Рада за неё, – прокомментировала я услышанную новость, глядя в окно за спиной начальницы и наблюдая за всё-таки начавшимся мелким дождём. Вот же, а у меня зонт дома остался.
– А за себя? – удивлённо спросила женщина.
– В смысле? – вздрогнув и прокрутив в голове её последнюю фразу, начала понимать я, к чему этот разговор. – Вы хотите ска…
– Да. Завтра у тебя начинается отпуск! – обрадовала начальница, подтвердив свои слова согласным кивком головы. – До конца дня сдавай дела девочкам. В кадры я уже звонила, приказ сейчас принесут.
– И-и-и…, – радостно пискнула я, а затем, стерев с лица радостную улыбку, растерянно спросила. – И что мне делать?
– Ника, ты что, издеваешься? – начала злиться Марь Иванна. – На море своё поезжай!
– Так сезон почти закончился! – заявила я, с трудом удерживая себя от того, чтобы прямо перед ней не заплакать. Да, в Крыму сейчас хорошо, только мерзлячке вроде меня уже не покупаться. А в Сочи дорого.
– В Турции сейчас самое то! – сказала вернувшаяся на рабочее место Ира, слышавшая часть разговора.
– Я ни разу за границей не отдыхала! – ответила я, часто хлопая глазами, чтобы прогнать всё-таки подступающие к глазам слёзы. – Да и когда загранпаспорт в последний раз видела – не помню.
– Так, ты отпуска хотела? Все уши про него прожужжала! – припомнила мне Марь Иванна моё собственное заносчивое поведение. – Что будешь делать в свои законные две недели – решай сама, главное, чтобы по возвращении была отдохнувшей и готовой работать! Всё! Иди!
На рабочее место возвращалась будто потерянная. Я ж на Чёрное море хотела, бюджетненько. Приехать на автобусе, снять комнату у какой-нибудь бабульки, загорать и купаться. Сначала в больницу попала Катя, сдвинув мои планы на две недели, а потом заболела Олеся. До последнего я надеялась, что успею съездить до конца сезона, но, увы. Что ж. Не в этом году, так в следующем, утешала себя я, строя новые планы. График отпусков составлять через два месяца. После моего показательного ежедневного нытья, никто из девчонок не смог бы мне отказать в праве выбора даты отдыха первой. Ну и компенсация за этот год, которую я хотела отложить. Съездила бы в начале июня, а не как обычно, когда получится.