— Подожди, Жень, пожалуйста… — я отстранилась, когда мне уже нечем было дышать.
— Не могу, — он ещё крепче прижал меня к себе.
Сердце выпрыгивало из груди, пока его губы прокладывали дорожку вдоль моей щеки, добираясь до мочки уха.
— Машенька, любимая моя… Я с ума сходил… Почему ты не приходила? Скажи, что между нами ничего не изменилось, и ты не с ним…
— Не изменилось, — прошептала на выдохе, а глаза закрылись сами собой. — Я не с ним…
— Ты моя, слышишь меня? Только моя. Я не хочу тебя ни с кем делить.
Как же приятно слышать его слова. Твердый и уверенный голос, от которого крылья вырастают за спиной. Мне ведь никто кроме Жени не нужен. Как он может думать иначе?
— Холодно, ты, наверное, замёрзла. — Он снял с себя кожаную куртку и набросил мне на плечи. Ладонью погладил мою щёку и ласково посмотрел в глаза. — Как же я соскучился по тебе, малыш. Ты голодная? Я очень. Давай перекусим в нашем кафе?
Я не стала отказываться. Мне хотелось провести с любимым как можно больше времени, ведь я не знала, как скоро мы снова сможем увидеться. Мы устроились на втором этаже, за столиком у окна, и много разговаривали. Женя расспрашивал обо всём: как я теперь живу, какие у меня отношения с фиктивным мужем, решились ли проблемы в фирме отца, и как часто мы теперь будем видеться. Я и сама не знала ответ на последний вопрос. Если бы это было возможно, я бы виделась с ним каждый вечер! Но, увы, так делать было нельзя.
Вечер прошёл сказочно. Я давно не была так счастлива, как сегодня, и не замечала, как летит время. После ужина мы ещё долго не могли разъехаться по домам. На улице похолодало ещё больше, и мы сидели в машине, в объятиях друг друга. Женя постоянно целовал мои губы, словно не мог насытиться, и в какой-то момент хрипло выдохнул мне в шею:
— Дьявол, ты меня с ума сводишь. Машунь, я хочу, чтобы ты стала моей по-настоящему.
Пьянящий дурман от его нежных ласк моментально испарился. Я напряглась, чувствуя, как по спине проносится холодок, и отстранилась.
— Я… — даже слов не находила в ответ на его слова.
— Маш, я же люблю тебя. У нас всё серьёзно, ведь так? Или это только с моей стороны?
— Я тоже тебя люблю, но… мне пора возвращаться.
— Зачем? Кому это нужно? Твой брак фиктивный. Давай останемся у меня этой ночью. Разве я не долго ждал, Машунь?
Я растерялась. Женя впервые так настаивал. Раньше он без лишних возражений прощался со мной, а сейчас даже не пытался ослабить объятий.
— Пойми, как мне тяжело, малыш. Я устал постоянно отпускать тебя, когда внутри всё разрывается от желания, — продолжал нашёптывать он, словно змей искуситель, пока его пальцы перебирали пряди моих волос.
Кровь прилила к щекам. Я отстранилась, насколько могла, а в голове хороводом кружились мысли. Возможно, у мужчин действительно всё гораздо сложнее, чем у женщин. Нам проще усмирять свои реакции и желания, нежели им.
— Жень, я не смогу вот так запросто не прийти домой на ночь, — ответила осторожно, не желая обидеть.
— Тогда давай хотя бы на часик? — предложил он мягким голосом. — Поехали, Машунь… пожалуйста…
Глава 7
Михаил
Тихий поворот ключа в замочной скважине раздался точно выстрел по моим натянутым нервам. Я медленно поднял голову, наблюдая через зеркальную стену холла, как Мария осторожно прокралась внутрь квартиры и закрыла за собой дверь. Она стояла неподвижно некоторое время, прислушиваясь к звукам. В доме было тихо — я никак не выдавал своё присутствие в гостиной. Маша осторожно сняла туфли и с протяжным, рвущимся из глубины души, радостным вздохом прислонилась стене.
Стакан в моей руке жалобно скрежетнул — так сильно я сдавил его пальцами. Меня раздирало на части от острого чувства безысходности и неподдающейся контролю ревности. Хотелось запустить этот чёртов стакан в стену, чтобы разлетелся на мелкие осколки вместе с моим самообладанием, но я не позволил себе даже шелохнуться.
Тем временем моя супруга на цыпочках дошла до зала, и, не замечая ничего вокруг, поспешила к своей комнате. На её губах цвела лучистая мечтательная улыбка, а глаза, подобно драгоценным бриллиантам, мерцали в темноте. Внутри меня скрутилась тугая спираль напряжения. Она как натянутая до предела пружина трещала от натуги и норовила сорваться. Не было никаких сомнений, что Маша виделась с ним. И осознавать это сейчас было в разы сложнее, чем в день, когда я узнал о её влюблённости.