– Не знаю даже, что тебе сказать, Нап.
– Все в порядке.
– Может быть, это лучше всего для тебя.
– То есть как?
– Не хочу, чтобы это звучало мелодраматично, но призраки прошлого из той ночи все еще держат тебя. Может быть, знание правды освободит их.
Я киваю и закрываю ее дверцу. Провожаю взглядом ее машину. Когда иду к своей, звонит мой мобильник. Это Рейнольдс.
– Как ты узнал? – спрашивает она.
Я молчу.
– В трех других случаях полицейский Рекс Кантон останавливал пьяных водителей на том же месте.
Я молчу. Рейнольдс могла выяснить это за считаные минуты. Но у нее найдется что добавить, и я с большой долей вероятности могу предсказать, о чем она сейчас доложит.
– Нап…
Она хочет разыграть это таким образом, поэтому я перебиваю:
– Все это были проверки мужчин, верно?
– Верно.
– И все в это время разводились и судились по поводу опеки.
– Суды по поводу опеки, – подтверждает Рейнольдс. – Все три.
– Не думаю, что только три, – говорю я. – Он, возможно, использовал и другие точки.
– Я просматриваю все проверки, проведенные Рексом. На это может уйти какое-то время.
Я сажусь в машину, завожу двигатель.
– Как ты узнал? – спрашивает Рейнольдс. – Только не говори мне про интуицию и прозрение.
– Наверняка я не знал, но Рекс остановил машину уж слишком близко от бара.
– Возможно, он патрулировал этот район.
– Но мы видели запись. Несмотря на хреновое качество, видно, что водитель шел ровно и ехал нормально. Так почему Рекс его остановил? И, по совпадению, женщина в машине училась в одном классе с Рексом – это уж слишком. Ничем, кроме подставы, это и быть не могло.
– И все же я не понимаю, – качает головой Рейнольдс. – Неужели этот тип прилетел, чтобы прикончить Рекса?
– Не исключено.
– Твоя бывшая помогала ему?
– Не думаю, – отвечаю я.
– Это в тебе говорит любовь?
– Нет, логика.
– Объясни.
– Ты слышала, что сказал бармен? Она пришла, выпивала с ним, напоила его, усадила в машину. Ей бы не потребовалось делать это, если бы она и гангстер работали на пару.
– Это могло быть частью постановки.
– Могло, – киваю я.
– Но твои рассуждения логичны. Значит, ты считаешь, что Маура работала с Рексом?
– Да.
– Это не значит, что она и Рекса не подставила.
– Верно.
– Но если она не причастна к убийству, то где она теперь?
– Не знаю.
– Гангстер мог наставить на нее пистолет. Мог вынудить ее сесть за руль. Мог заставить везти его в аэропорт или куда угодно.
– Не исключено.
– И что потом?
– Мы бежим впереди паровоза, – говорю я. – Сначала нужно походить ножками. Сомневаюсь, что жены в этих судах по опеке приходили к Рексу и говорили: «Слушайте, мне нужно уничтожить репутацию моего мужа».
– Верно. Тогда как они нанимали его?
– Я думаю, через адвоката, специализирующегося на бракоразводных процессах. Это наш первый шаг, Рейнольдс. У трех женщин, вероятно, был один адвокат. Узнай, кто это, и мы поспрашиваем его о Рексе и Мауре.
– Он – или она, чтобы не быть сексистами, – скажут, что это входит в их адвокатские обязанности.
– Давай по порядку.
– Ладно, – соглашается Рейнольдс. – Возможно, убийца был одним из таких мужей, который жаждал мести.
Это имеет смысл, но я напоминаю ей, что у нас пока мало информации. Я молчу про Конспиративный клуб, поскольку ее находки, кажется, исключают такой вариант. Я все еще цепляюсь за мои маленькие глупые надежды, что убийство Рекса каким-то образом развернется в твою сторону, Лео. Думаю, это было бы вполне логично. Рейнольдс будет работать по проверкам на алкоголь. Я могу продолжать поиски по Конспиративному клубу. То есть буду искать Хэнка Страуда и Бет Лэшли.
Но не только, это означает и привлечение Оги.
Я бы с этим не торопился. Нет причин сыпать соль на его рану, в особенности если Оги предпринимает некоторые шаги в личной жизни. Но утаивать что-то от Оги не в моем стиле. Я бы не хотел, чтобы он решал, что мне можно делать, а что нельзя. Я должен относиться к нему с таким же уважением.
И все же Оги – отец Дайаны. Это будет нелегко.
Я выезжаю на 80-й хайвей, нажимаю кнопку на рулевом колесе и говорю моему телефону, чтобы соединил меня с Оги. Тот отвечает на третий звонок.
– Привет, Нап!
Оги – крупный старик с бочкообразной грудью. Голос его звучит с утешительной хрипловатостью.
– Вернулись с Хилтон-Хед?
– Вчера вечером.
– Значит, вы дома?
– Да, я дома. Что там случилось?
– Можно мне заглянуть к вам после смены?