Грегор отогнал воспоминание.
— Говори, Джина, а потом убирайся отсюда. Она сняла сумочку с решетки камина.
— Мой отец лгал, когда давал показания против тебя.
— Скажи мне то, чего я не знаю.
— Он сфабриковал улики, на основании которых тебя обвинили.
Грегор медлил с ответом. Все его тело напряглось при упоминании о бывшем тесте.
— Старые новости. Пошли. Я отвезу тебя к машине.
— Папа… — Джина судорожно сглотнула, обвинил тебя в преступлении, которое совершил сам! Я нашла его дневник. Прошлой зимой, перед смертью, он признался мне. Дневник здесь.
А ведь ему не верили, когда он высказал предположение, что его кто-то подставил. Ни адвокат. Ни присяжные. Ни его собственная жена.
— Ты опоздала на целых шесть лет, так что забудем об этом.
— Еще не поздно, — вскричала она, вскакивая. — Можно пересмотреть дело. Я…
— Что ты? — прервал он, пригвождая ее тяжелым взглядом. Она застыла на полпути к нему. — Что ты сделаешь на этот раз, Джина? допытывался Грегор. — Поверишь мне? Поддержишь? Или будешь защищать, как раньше?
— Я помогу тебе, — пообещала она. — Ты заслуживаешь того, чтобы вернуться к прежней жизни.
— Правильно, — Грегор отрывисто засмеялся. Джина вздохнула:
— Я не понимаю твоей иронии. Это может все изменить. Люди, наконец, поверят в твою невиновность.
— Ты, действительно, думаешь, будто я могу вернуться к прежней жизни, и стать прежним?
Неужели ты все еще так наивна? Придет время, и твои иллюзии рассыпятся. Пора взрослеть, Джина. Тебе тридцать, так что не надо вести себя подобным образом. Ты не можешь всю жизнь оставаться папиной дочкой. Она шагнула к нему.
— Мой отец умер, а я никогда не была его маленькой девочкой. После смерти матери я доставляла ему одни неудобства. Он просто не замечал меня. После окончания колледжа мне приходилось играть роль хозяйки у него на приемах, но только после того, как отец убедился, что ему не надо за меня краснеть перед своими друзьями. — Джина глубоко вздохнула. — Но сейчас речь не о моем отце, а о тебе, Грегор. Тебе нужно снова заняться карьерой. И это станет возможным после того, как будет пересмотрено твое обвинение. Я уверена, коллегия адвокатов предоставит тебе слово. Ты будешь оправдан. Теперь у нас есть доказательства твоей невиновности.
— И после этого я счастливо заживу, — с сарказмом произнес он. — То, что снова займусь судебной практикой, ничего не изменит. Не войдешь в одну воду дважды. Поэтому, почему бы тебе не вернуться в свой придуманный мир и не оставить меня в покое, черт побери!?
— Грегор…
— Что? — отозвался он с нарастающим раздражением.
— Дай мне возможность помочь, прошу тебя!
Неважно, сколько это займет времени и сил. Я хочу пройти с тобой все до конца. Деньги, оставленные мне отцом, помогут нанять хорошего адвоката. Для них это будет наилучшим применением.
Грегор сорвал повязку с головы, бросил ее на пол и потер лоб. От бессилия ему хотелось кричать на весь свет. Боль пульсировала в висках. Как избавиться от сумасшедшего желания забыться в объятиях Джины? Пожалуй, впервые он не мог справиться с собой.
Оставалось только одно — скорее выпроводить ее. Им обоим будет лучше, если она окажется подальше от него. Грегор, наконец, посмотрел на бывшую жену.
— Я не хочу, чтобы ты оставалась здесь.
— То, что сделал отец, было несправедливо.
— Многое было несправедливо. Взять хотя бы тебя.
Она, как к алтарю, протянула к нему руки. Но он не был готов простить ее, и, черт возьми, не собирался отпускать .ей грехи.
Грегор насмешливо взглянул на Джину, покачал головой и подошел к камину. Нет, возврата к прежней жизни не будет и бесполезно лелеять надежду на справедливость.
Годы, проведенные за решеткой, многому научили его. Он оставил попытки найти справедливость и решил выжить любым способом.
— Я хочу помочь тебе, — медленно подходя к нему, сказала она.
Грегор стоял, опираясь локтем на каминную доску, и, не отрывая глаз, смотрел на огонь.
— Никто не вернет мне мою репутацию и карьеру, Джина. Никто.
— А как же будущее?
— Какое будущее? — вопрос прозвучал, как удар хлыста. — У меня нет будущего, благодаря тебе и твоему отцу.
— Ты имеешь полное право ненавидеть нас, согласилась она.
Он задохнулся от чувства мести.
— Ты заплатишь мне. Так или иначе, но заплатишь, — поклялся Грегор.