— Спасибо за дурацкий анекдот, — сказал Лука.
— А что? — С лица Апрель уже исчезло раздражение. — Это веселая и красивая история. По сути ты свел папу и Джоан. Если бы тогда не попытался навеки склеить свои веки, они бы не провели вместе время в больнице.
— История красивая, если ты не глупый мальчик, над которым смеются врачи. Я думаю, это был один из самых неприятных моментов моей жизни, и совершенно достаточно, что его рассказывают каждый раз на годовщину их свадьбы.
— Зануда.
— Подожди, когда будет твоя очередь и я смогу задать тебе вопрос, — предостерег ее Лука, но при игривом тоне его голоса угроза звучала неубедительно.
— С нетерпением жду. — Апрель усмехнулась. — Но сейчас твоя очередь.
Лука перевел взгляд на бутылку с текилой. На мгновение задумался, а потом крутанул бутылку в середине нашего круга. Она сделала несколько кругов и наконец показала на Аарона.
Тот ехидно потер руки.
— Ты говоришь, что с глазами был один из самых неприятных моментов твоей жизни, а какой был самый неприятный момент?
Лука издал стон.
— Мне надо подумать. — Он глубоко вздохнул. — Самый неприятный момент, пожалуй, был, когда пять лет назад Джоан застала меня за просмотром порно.
Гэвин кашлянул.
Лука бросил на него хмурый взгляд и процедил сквозь сжатые зубы:
— Я был голый.
Однако Гэвину, который, очевидно, уже знал историю, этого было недостаточно. Он еще раз кашлянул.
Лука повернулся к нему:
— Старик, что ты за скверный друг?
— Я тот, кто играет по правилам. Это значит выпивка или правда. А не полуправда.
— Никто не говорил, сколько правды надо рассказывать.
— Всю, — вставил Аарон. Он наклонился вперед и оперся локтями на колени. Он был заметно заинтригован и хотел услышать оставшуюся часть истории.
— Хорошо, хорошо. — Лука поднял руки. — Джоан застала меня, когда я смотрел порно. Голый. С надувной куклой в парике. Мне было шестнадцать, я был неопытный и возбужденный. Подайте на меня в суд.
Первой рассмеялась Апрель, а другие громко присоединились. Я лишь устало улыбнулась. Или история не была веселой, или я уже была не в состоянии веселиться в связи с Лукой.
— Почему я ничего об этом не слышала? — спросила Апрель и смахнула слезу с уголка глаза.
— Тебе было двенадцать или тринадцать. Не тот возраст, чтобы говорить о чем-то подобном.
— Прекрасно. — Она вздохнула, все еще посмеиваясь.
После того как все успокоились, наступил черед Грейс. Она тоже решилась на правду. Коннор спросил ее, почему она выбрала работу в книжном магазине. Она рассказала о том, как росла в бедности вблизи Лас-Вегаса и книги из школьной библиотеки стали ее отдушиной. Ее ответ был безупречный, и с каждым словом росла моя ненависть к ней.
— Правда или выпивка? — отвлек меня Аарон.
— Выпивка. — Я подала ему свой стакан.
Он наполнил его до половины, но я не забирала, и он долил до краев.
Я быстро выпила текилу и, как в первом кругу, ощутила жжение алкоголя. Мне стало легче, и я меньше думала о Луке и Грейс.
Следующие полчаса прошли аналогично. Я все время выбирала выпивку, Апрель соглашалась на правду, а другие чередовали их. Ответы варьировались от неприятных до слащавых. Коннор рассказал о своем первом друге. Аарон о краже, которую совершил в пятнадцать лет. Грейс задавали самые простые вопросы. Мы узнали все о ее любимых блюдах, самом прекрасном отпуске и любимых книгах. С каждым кругом я становилась все равнодушнее к ее присутствию. Ее и Луки.
Я чувствовала легкость в голове и наслаждалась тем, что перестала анализировать каждое движение Луки.
Он нервно провел рукой по волосам? Безразлично.
Улыбнулся Грейс? Ну и?..
Положил руку ей на бедро? Кому это интересно?
Мы быстро приближались к новому году, и мне было все тяжелее не засыпать. Разум был беззаботен, а тело отяжелело от алкоголя, и охотнее всего я бы свернулась клубком на полу рядом с Джеком. Я зевнула, когда Гэвин выпил третий стакан текилы. Мы продолжали играть лишь для того, чтобы провести время. Каждый знал, что Апрель победит.
— Правда или выпивка? — спросил Аарон и покачал бутылку текилы, в которой оставалась лишь треть.
— Правда, — ответил Лука и крутанул бутылку в центре. Она постепенно замедляла кружение, пока не остановилась, указав крышкой на меня.