Пробуждение оказалось не из приятных. Семён вдруг осознал себя бодрствующим, но при этом глаза не открывались, руки не двигались, и всё тело болело и чесалось, словно нога, которую сильно отсидели.
Раздался щелчок — и крышка «гроба» открылась.
Мальчик с трудом сел, ухватившись за края камеры, хорошенько растёр онемевшее лицо — и только после этого вдруг понял, что слышит привычный скулёж Мелкого.
— Да когда ты уже заткнёшься, — проговорил Сёма, и с усилием разлепил веки.
Прямо на полу, подпирая костлявыми лопатками стенку криокамеры и раздетый до термобелья сидел… Яшка?
— Сёма-аа! — заревел Малой и повернулся к брату лицом.
Семён шарахнулся от него, стукнулся головой о крышку, матерно выругался — и только тогда окончательно понял, что происходящее — не обычный кошмар, а реальность.
У него перехватило дыхание, а в ушах зазвенело.
Хватаясь за последнюю надежду, Сёма обвел взглядом салон челнока.
Но все остальные криокамеры были закрыты.
Выбравшись наружу, он неловко пихнул брата в грудь ватными руками. Яша вскрикнул — и неожиданно легко упал навзничь, точно кукла. Тощая, длинная и страшная кукла с острыми скулами и запавшими щеками.
— Сёма… Я есть хочу! Я умираю, как есть хочу! — зарыдал Мелкий, прижав кулачки к лицу.
— Придурок, ты что наделал?!
— Я сдвинул таймер… Чтобы улететь к деду… Я только хотел убежать к деду, в капсуле!
— Дебил!
— Я думал…
— Нихрена ты не думал, потому что ты — бестолочь! — заорал во всю глотку Семён, пытаясь сдержать в себе желание проломить брату голову. — Мы теперь оба сдохнем здесь, ты и я!
Яшка больше не отвечал. Он сжался в комок на полу, и тихо плакал.
Сёма старался не смотреть на него. Слёзы обжигающим комком застыли в груди. Он подошёл к брату и сел рядом с ним на пол.
— Ты знаешь, что наш отец в последней миссии вынужден был лететь без заморозки?
— Нет…
— И от чего он умер, тоже не знаешь?
— От голода? — прошептал Яшка.
Сёма покачал головой.
— Вот ведь… Ладно я, но мать-то должна была тебе рассказать! Наш отец умер от старости.
Яша убрал руки от лица.
— От старости?..
— После перелёта он выглядел, как столетний старик.
— Ты никогда не говорил мне!
— Да. Потому что я предал его, — с трудом выговаривая слова и насупив брови, сказал Сёма. На щеках и шее проступили пунцовые пятна.
— Ты?.. Как?
— Отец хотел попрощаться с нами. Ты ещё ничего не соображал, а я… я испугался, как последний дурак. Заорал и выбежал из палаты…
И тут Яша всё понял. Круглые глаза испуганно заморгали, а рот приоткрылся.
— Так мы… умрём? Станем стариками?
— Не знаю. Конечно, наш прыжок небольшой… Нужно срочно разбудить кого-нибудь из взрослых! Нам помогут…
— Хорошо! — с готовностью отозвался Яшка. — А как?
— Что?
— Как мы будем их будить? — простодушно спросил Мелкий, обгрызая и без того уже съеденные под корень ногти.
— Я-то откуда знаю, это же ты меня открыл!
Яшка перестал чавкать. По его лицу вместе с бледностью медленно расползалось выражение полной беспомощности.
— Я… просто нажимал на все кнопки. Не помню, на какие именно. На все подряд… Долго…
Семён застонал и схватился за голову.
Ответом на его стон стало требовательное урчание в животе. Взглянув на брата исподлобья, на осунувшееся лицо и острые костяшки запястий, он тяжело вздохнул.
— Мы быстро растем, и нам нужно много жрать, иначе сдохнем от голода. Давай сначала найдем еду!
— У меня в сумке шоколадка… Но я не смог её достать, там не открывается!
— Сейчас откроется.
Сёма подошёл к багажному отделению. Подёргав впустую ручку, он вдруг вспомнил, что инструктор упоминал какую-то кнопку, и, внимательно осмотрев дверцу, вскоре её нашёл.
— Ручку потянули, кнопку нажали…
Дверца плавно отъехала в сторону. Яшка с радостным визгом кинулся к своей сумке и зашуршал фольгированной обёрткой. Семён нахмурился, но претендовать на свою долю не стал и принялся вытаскивать все чемоданы и сумки наружу, чтобы осмотреть содержимое.
В конце концов, Яшка младше.
— Жуй медленно, понял?
Мелкий промычал что-то нечленораздельное в ответ.
— Чего?
— Нехорошо лазить по чужим вещам, — уже более внятно проговорил Яша.
— Если мы загнемся, выпороть нас уже точно никто не сможет!
Тщательно обшарив багаж, Сёма сложил всю небогатую добычу в кучку: упаковка мятных конфет, пакет прессованного картофеля, карамельный батончик и подарочная коробка засахаренных орехов. Коробка была большая, красивая. Но орехов в ней лежало так мало…
Яшка потянулся к найденным сокровищам — но Семён оттолкнул его.
— Еду раздаю я, понял?
Оказавшись лицом к лицу с Мелким, он ужаснулся.
Яше становилось хуже. Его кожа приобрела синюшный оттенок, глаза глубоко запали.
— Я есть хочу… И пить…
Поколебавшись, Семён отдал брату пакет картошки, а сам открыл батончик. Проглотив всё до крошки, он понял, что ничуть не насытился, а наоборот, хочет есть ещё больше. Колющее чувство в теле усилилось. А ещё ему почему-то стало тесно двигаться и тяжело дышать. Похудевшие руки подозрительно высунулись из рукавов комбинезона.
— Чёрт, мне комбез стал маленьким…
Мелкий перестал жевать картошку. Его губы задрожали.
— Сёма… Ты… Твои щеки… Ты умираешь?..
Расстёгивая комбинезон, Семён проворчал:
— Ты себя не видел… Давай думать, где нам ещё достать еды? Наверняка должны быть запасы в спасательном отсеке с капсулами. Но фиг мы туда попадём просто так.