Кто знает, как дальше повернулась бы история сидов, Повелителем которых стал фомор по рождению, если бы не Бригит. Ибо жестокий демон, непримиримый противник богов Туата-де-Даннан влюбился в дочь своего врага. К удивлению волшебного мира чувство оказалось взаимным. И Бригит стала той единственной, кого слушал чародей, единственная, чье слово было дня него важнее жизни и чести.
И вот… она его боится?..
- Оставим эту тему, - Бригит повелительно подняла руку, прерывая уже готовый сорваться с губ вопрос.
- Хорошо… Но ты знаешь, что происходит в деревне?
- Знаю.
- Но не поможешь?
- Давай скажем так, - поразмыслив, медленно произнесла богиня, – старому трутню не хватает власти. Вот он и пользует молодых пчел в своих целях.
- Трутню? Ты, наверное, хотела сказать «королеве»? – мне показалось, что я вполне уловила ассоциацию. Кому как не Шане желать власти и пользоваться пчелками-ученицами?
Но Бригит покачала головой:
- Нет. И очень жаль, что ради любви люди готовы променять железо на дешевое золото.
Э-э?.. Что? У меня окончательно пошла голова кругом. Но переспросить я уже не успела.
Глава 25
Сзади донесся полный ярости вопль. Я не успела даже среагировать, как тяжелое мужское тело сбило меня с ног и разлеглось сверху, вжимая в грязную землю. Падая, краем глаза я разглядела пролетевший над нами топор, который непременно нашел бы мою спину в качестве мишени, если бы не нежданный спаситель.
Над ухом сухо щелкнуло, следом раздался вопль боли и злости.
Я сжалась, ожидая еще одного крика, но различила лишь гулкий удар о землю. Внутренности свело от узнавания – так падает косуля, застигнутая метким выстрелом охотника… или человек.
Тр-реньк.
Секундная заминка тишины и воздух вновь взорвался воплями и отборной бранью.
Да чтоб вас всех Тифон сожрал! Что там происходит?!
Лежащий на мне незнакомец что-то довольно хмыкнул и резко поднялся. От неожиданности я ткнулась лицом в грязную жижу так и не высохшей после последнего дождя лужи. На мое возмущенное мычание последовал рывок за шиворот, и сильная рука впилась в предплечье, помогая встать на ноги.
Смутно знакомый мужскойй голос поинтересовался:
- Порядок?
- Да, - я закашлялась, выплевывая набившийся в рот песок.
- Хорошо.
Хм… серьезный такой голос, уважительный. В том смысле, что его хозяина хотелось уважать даже не видя в лицо. На всякий случай. Ибо тоном говорившего можно было заколачивать клинья в чурбаки.
И все же было в нем что-то знакомое.
Я торопливо протерла склеенные качественной ирландской грязью ресницы и смогла разглядеть окружающий меня пейзаж.
Массивная туша одного из братцев Салливан на фоне еще более огромных камней, из которых была сложена стена дома, почему-то казалась каким-то недоразумением. Нелепо вывернутая нога, раскинутые в стороны ручищи, задранный почти до подбородка килт, под которым расплывалось желтое пятно. И арбалетный болт, торчащий ровнехонько в середине лба. Крови не было. Лишь несколько капель по краям раны. Массивный топор наемника валялся рядом.
Чуть подальше, у самого выхода из тупичка, обнаружился брат убитого. В плече бандита виднелась рукоять метательного ножа, а из бедра торчал арбалетный болт, такой же, что оборвал жизнь первому наемнику. И такой же… как несколько дней назад оказался в моем плече.
Моего “спасителя” я тоже успела хорошо рассмотреть. Серая рубашка, коричневые штаны. Темный плащ, из-под которого выглядывали ножны с узким коротким клинком, а еще жесткие темные волосы и серые глаза.
Тот самый шатен, который летел с нами из Рима, а после так “кстати” встретился в Булони.
Тем временем парень, совершенно не обращая внимания ни на меня, ни на жертвы - одну мертвую, а вторую сквернословящую, приладил к поясу странный двухзарядный арбалет, больше похожий на красивую игрушку, чем на смертельное оружие. Поравнялся с раненым наемником, без лишних эмоций вытащил из его тела свой нож и направился к выходу из тупика. Из раны, оставленной ножом, толчками вытекала темно-бурая, почти коричневая кровь.