- Уважаемый...
- Брок Мак’Кинсли, хозяин сего скромного пристанища, - также добродушно, не меняя тона, отозвался бородач.
- Очень рада. Роксана. Не подскажешь, нам нужен Патрик О’Флаэрти? Где его можно найти?
- Подскажу, милейшие, отчего нет. Как выйдете – сразу налево и до второго поворота – направо. А там до конца улочки, самый последний дом с красной дверью. Там еще старый каштан обгорелый (молния попала) – не ошибетесь.
- Спасибо. Можно у вас пока оставить лошадей?
- Отчего нельзя, милая, на здоровье. Комнаты не нужны?
- Да, три одноместные и одну большую с тремя кроватями.
- Хм, это сложно. Ярмарка... Одна большая на всех устроит. Обед?
Ответить я не успела…
- О! Так вы к нам надолго? – в разговор вклинился глубокий женский голос и из-за спины Брока выплыла невысокая, пышненькая женщина. Длинное зеленое платье с тугим корсетом подчеркивало полную грудь, ярко-рыжие волосы были заплетены в косы, закрученные вокруг головы, синие глаза в обрамлении пушистых ресниц невольно притягивали взгляд. Шаннаэйра… Умная женщина, гениальный друид и редкая стерва. Гадюка Шана…
8.2
***
Восемь лет назад
Обитель казалось застывшей в хрустком льду рассвета… как и храм великой Богини.
Впрочем, никто из посторонних не смог бы признать святилище в этом обычном с виду кусочке леса. У этого храма не было куполов – его заменяло небо: прозрачно-голубое, как слеза ребенка, темное, штормовое с величественными кучевыми облаками, или фиолетово-черничное с огоньками-звездочками. У этого храма не было глупых рукотворных стен – вместо них над людьми возвышались многотонные дольмены и величественные деревья. А в самом центре алтарь – огромный дуб, на ветках которого в шатре из омелы пристроился старый дремотно нахохлившийся черный ворон.
- Из девчонки не будет толку!
В священном круге появилась разъяренная женщина, таща за собой девочку лет десяти. Малышка истерично вскрикнула, от сильного толчка упала на землю, почти теряя сознание от боли.
Неторопливый взмах посоха и женщина мгновенно склоняет голову, принижая голос.
- Я говорила с самого начала. Не надо было ее брать.
Десятилетняя малышка, в порванном окровавленном платье со следами когтей, растрепанными каштановыми косичками, подняла красное заплаканное лицо, прижимая к боку сломанную руку.
В храме повисла тишина, нарушаемая лишь журчанием скрытого в густой траве ручья. Архидруид Корнелий, с наслаждением прикрыв веки, нежно провел рукой по шершавой дубовой коре, словно лаская любимую. И, наконец, повернулся к женщине. Взгляд мудрых глаз мельком скользнул по малышке. Спокойный размеренный голос прошелестел осенними листьями:
- У нее сильный Дар. Ты знаешь, что она может. Или поместье ее отца, погребенное в джунглях, было недостаточно убедительным?
- Это не имеет значения. Ее растения не помогут ей пройти Церемонию Выбора. Ни один фамилиар не признает ее хозяйкой: с таким непробиваемым щитом на ауре?! Если даже ты не смог его снять! На что ты надеешься?
- Именно на Выбор. Если ее признают, барьер будет разрушен единением Хозяина и Защитника.
- Вот именно – если! Я не знаю ни одного зверя, который…
- А если получится?..
Женщина помолчала, присела, с силой приподнимая лицо плачущей девочки и, с презрением глядя на малышку холодными глазами синего льда, тихо сказала:
- Что же, девочка, у тебя есть пять лет, чтобы переубедить меня.
***
- Здравствуй, Роксана, - грудное глубокое контральто для всех окружающих звучит медовой патокой. Особенно для мужчин, которые буквально тают под взглядом синих сапфиров. Да, Шана всегда умела произвести впечатление.
Вот только чего же меня так трусит? Словно мне вновь десять лет и я снова стою один на один с разъяренной пумой. А вместо слов приветствия в ушах раздается недовольное: «Поклон! Просьба! Взгляд: глаза в глаза! Сколько раз тебе повторять, тупица?!»