Звонкий мальчишеский голос погубил благое начинание на корню, не дав даже дать всходы. Все шарахнулись прочь от окна, как тараканы от козьего сыра при зажженном фонарике. Я еще и упасть ухитрилась, споткнувшись о чьи-то длинные костлявые ноги.
Мелкий белобрысый мальчишка лет десяти, с длинной, падающей на глаза челкой, худющий и вертлявый как уж, с любопытством смотрел на нас, перекатываясь с пятки на носок и заложив за спину руки.
Я зло ругнулась, отряхивая с одежды серую уличную пыль.
- Чего тебе маленький… засра… мальчик?
На язык так и просилось совсем другое определение маленького негодяя. И как он ухитрился подкрасться так незаметно?
Мальчик, ничуть не смущаясь, поскреб грязными пальцами не менее грязную макушку, шморгнул носом и, вытащив из-за пазухи помятую плюшку, принялся чавкать, одновременно забрасывая нас вопросами:
- А вы откуда? К Патрику? А намного приехали? Ух! Какой меч! А подержать можно?..
Неожиданно, но рыжий маг решил пообщаться с детенышем, рассказывая какие мы деловые и столичные грозные маги. Я даже заслушалась.
Парнишка тоже заинтересованно примолк, ожидая продолжения и, поковырявшись в ухе, вытащил еще пряник. Есть захотелось еще больше. Да что у него там за пазухой – рог изобилия?
- Шел бы ты, паренек, по своим делам, - буркнула я, прерывая лекцию.
- А то что?
- За уши оттаскаю, - флегматично поведала я, отбирая очередной калач.
- Не догонишь!
- Его же догнала, - я кивнула на Шэратана.
- Ого! – впечатлился мелкий ушам и габаритам атланта и выпалил. - Я тогда побежал, да?
- Беги-беги…
Посетители на этом не закончились… Буквально через пять минут из-за угла показался седой, скрюченный старик, так сильно припадающий на правую ногу, что казалось еще шаг и он упадет. Однако дед с упертостью токующего глухаря медленно, но верно двигался к нам. Мы воспряли духом: неужели это и есть наш адресат? Либо… любопытствующие деревенские решили заслать еще одного «дознавателя»?
Что сказать – внешность запоминающаяся: нос крючком, оттопыренные уши с клочками седых волосьев, торчащих из раковин, шикарные густые кустистые брови, из-под которых даже не видно глаз.
Доковыляв до нашей компании, старичок не долго думая раздвинул по краям скамейки жрицу и Марка, удобно устраиваясь между ними. Помолчал, собираясь с мыслями, вытащил из-за пазухи плюшку, надкусил одним-единственным целым зубом и прошамкал…
- А шо, надолго в наши края?
Надо ли говорить, что вопросы новизной и блеском мысли не удивляли.
- Нет.
- К Патрику?
- Да.
- А по какому делу?..
- Нет.
- Шо – нет?
- Все – нет.
Старик недовольно покряхтел, помолчал, понял, что никто на разговоры не настроен и торопливо прошаркал обратно. Странно… но на обратном пути больной была уже почему-то левая нога.
Еще через пять минут мимо нас, целенаправленно глядя на озеро, прошла удивительно красивая девушка. Хотя какое там прошла?! Проплыла белой лебедью. Два бурдючка спереди и весьма объемный зад приковывали и женский-завистливый и мужской-восхищенный взгляд. Черные волосы смуглянки сверкающим водопадом спадали до талии, а очень узкое платье так обтягивало девичьи прелести, что казалось, оно вот-вот разойдется по швам.
Мужчины, приоткрыв рты, уставились на неземное видение.
Девица остановилась, поставила тяжелую корзинку на землю, и стала поправлять «сползший» корсет. Сопение стало громче.
Жрица сердито сверлила взглядом брюнетку, и безуспешно попыталась привлечь внимание мага, заворожено провожающего взглядом девицу. Мне, честно говоря, было все равно. Пусть хоть всем скопом завалят ее прямо на улице.
Тут-то Сильвия и не выдержала. Внезапно вскочив, девушка сердито пнула огрызок яблока, и швырнула в девицу увесистый сук, заорав так, что все пригнулись, а из каштановой кроны вспорхнула воробьиная стайка.
- Хватит над нами издеваться! Ты, сволочь!..
Девица хихикнула, выгнулась кошкой, ловко пропуская летящую деревяшку, и… превратилась в полноватого черноволосого мужчину лет сорока, среднего роста и совершенно невзрачной внешности. Разве что шикарные усы делали похожим его на дворового кота, как и глаза… С таким лицом только в шпионах ходить: отведи глаз в сторону и в памяти останется только одно: горящие золотом янтарные глаза.