- Э?.. Да-да, все отлично.
- Тогда, второе развлечение! Второй фант твой - «Танец серых листьев».
О-бал-деть!.. Что и следовало ожидать. Жаль, поспорить было не с кем. Кому еще кроме друида могли подсунуть такую проверку на вшивость?
- Ты не знаешь этот танец? – забеспокоился Шэр, глядя на мое лицо, едва ли выражающее что-то, кроме крайней степени озадаченности со смесью острого желания сбежать на край света.
- Знаю.
- Что, то же, что танец Силь с лентами? - с таким азартом и предвкушением осведомился атлант, что даже кончики ушей оттопырились из растрепанной шевелюры, став торчком почти горизонтально.
Я не ответила, перекидывая косу за спину и выходя в центр поляны. Эх, жизнь моя – кактус общипанный!.. Хорошо, что я в брюках, в юбке я бы на такое не извратилась при всем желании. Точнее именно извратилась – атлант бы порадовался.
Первыми застучали большие барабаны. Самих музыкальных инструментов здесь не было – всего лишь магия, иллюзорный звук. От которого все равно возникли мурашки на коже, и засосало под ложечкой.
Королева подала знак, прерывая суматоху. Хотя особой нужды в этом и не было. Гулкий размеренный звук расходился волнами, призывая всех расшалившихся гостей волшебной вечеринки собраться вместе, занимая самые удобные места.
Я замерла, пытаясь поймать ритм и ногой отстукивая каждый удар. Раз-два. Три. Раз-два-три. Раз. Два. Маленькие барабаны вступили резкой дробью, будто горох, рассыпанный на мраморный пол. Звук пробежался по оголенным нервам и так же резко утих, чтобы смениться тихим шорохом… падающей с неба листвы.
Я подняла голову, запечатлевая в памяти каждый листочек: в основном вперемешку дубовые и кленовые – сухие, покореженные и мертвые. А теперь закрыть глаза – этот танец танцуется только так, отчего студенты называют его «Танцем незрячей Бригит». Пять, четыре, три, два…
Барабанный бой раздался одновременно с моим первым шагом и вспыхнувшей магией, зеленью украсившей кожу: стрелка за стрелкой, узор за узором. Ох, нехорошо мне потом будет… Но это будет – потом… Сейчас мне нужна скорость, ловкость и выносливость боевой трансформации.
Шаг влево вместе с ударом большого барабана, присесть, коснуться уже почти упавшего листа дуба, вместе с движением, отдавая ему частичку магии. Встать, захватывая между пальцами следующий и, не видя, а чувствуя, как оживает предыдущий – расправляется, зеленеет до последней прожилки и сухого краешка. Вновь взмывает в воздух.
И так мне нужно коснуться каждого листочка до того, как он упадет на землю.
Поворот, прыжок. Два листа скользят меж пальцев. Шаг влево, прогнуться, лист, еще лист, шаг вправо, поворот. Еще три листа – едва касаюсь кончиками пальцев.
Это танец быстрый, танец стремительный как горная река, бесшумный как полет совы и дарующий жизнь, как весна…
Круги и пируэты, быстрые шаги, взмахи следуют один за другим. Чувствую, что с косы слетела заколка и тяжелые пряди выползают из прически, мешают рукам, а полы длинной рубашки кружатся, повторяя мои движения. Еще лист, еще один. Сознание уже не понимает, что делает тело, почти полностью выйдя из игры. И я тоже ухожу под барабанную дробь – туда, к теням, каждая из которых хочет цвета, каждая из них хочет летать…
Пришла в себя я только через несколько минут. Взмокшая, усталая и расхристанная, но… жутко счастливая. А вокруг кружились в хороводе зеленые бабочки листьев.
Один… три, нет – четыре листочка все-таки упали на землю, серыми красками. Но я была горда собой как никогда. Эх, видела бы меня сейчас Мелифа или Флора!
Оглушительный свист, вопли и выкрики проводили меня к завалинке у края. Тартар разбери, а приятно! Пускай даже в зрителях всего лишь маленький народец, у которого память короче, чем жизнь бабочки-однодневки, а душа радуется.
Я села, точнее шлепнулась на корягу рядом с сидящим статуей атлантом, едва не свалив его на землю. Тело ломило от танца и магии.
- Рот закрой. Муха залетит, - я насмешливо толкнула в бок атланта, который смотрел на меня странным взглядом.
- Это было потрясающе...
Я довольно улыбнулась, пытаясь отдышаться и, вытерев мокрый от пота лоб, стала переплетать косу.