На месте, где только что в борьбе схватились две женщины, возник тугой кокон из веток и листьев, ощериваясь наружу ядовитыми жалами игл.
О да, королева, я знаю, почему ты так не любишь друидов. Собственно поэтому друидов не любят и остальные расы. Некоторые вполне осознанно (например, атланты, которые прекрасно знают что мы из себя представляем), остальные на уровне подсознания: не тронь пока оно не укусило.
Посмотрим как умеет кусаться худшая выпускница Измененных?..
Эй, Королева, сиды ведь не переносят железа, так ведь?
Ведь вы не признаете всего, что изменяется само и изменяет вас. Потому вы ни в жизнь не перешагнете порог, над которым висит старая добрая подкова, потому вы с остервенением сумасшедшего маньяка будете крошить мельничные жернова и гадить в пивное сусло. Так? Да.
Внешне я ни капли не изменилась. Внешне меня никто бы не отличил от той Роксаны, что стояла на поляне всего пять минут назад. Но на деле…
Королева завыла от боли, а затем закричала, срывая горло. Из последних сил задергалась, безуспешно пытаясь освободиться. Я почувствовала, как растворяются призраки коня, гончей и сокола. Слишком много сил тратиться на поддержание щитов – не до зверюшек.
Каждая клеточка во мне на несколько минут стала чистым железом. Такое изменчивое и такое постоянное. Сегодня – холодное и твердое, завтра – горячее и мягкое. Тот самый металл, прикосновение которого может уничтожить любого сида, не так ли – Королева?
«И это еще без зверя, а будь у меня фамилиар!..» – мелькнула самодовольная мысль.
Как вдруг мир взорвался, словно в ведро с краской бросили греческий огонь, а потом этим же ведром с размаху и от души огрели меня по затылку. В голове зазвенело, а спина взмокла от холодного пота, резко заныли все зубы. Ох… Если бы мастер Тафир узнал, чем я занимаюсь без фамилиара – выпорол как пить дать. И стоять бы мне в углу на горохе как минимум до Освобождения Титанов.
Давящая тяжесть с груди вдруг исчезла и я открыла глаза, осматривая место боя. На полянке не видно ни одного эльфа или феи. Зато объявился атлант. Шэр напоминал большую кошку на охотничьей тропе. Отставленные назад и прижатые к голове уши, зеленые глаза в охотничьем азарте посверкивают в темноте, мягкие пружинистые движения, чуть согнутые колени, гибкое без рубашки тело, мускулистое и сильное. Готовый к броску хищник.
И попалась под лапу этому хищнику потрепанная королева, которую атлант ловко сцапал одной рукой за волосы, а второй без сомнений запихал в возмущенно открытый рот железную пряжку от ремня.
Королева возмущенно замычала, испуганно расширила и без того немаленькие глаза и… с тихим хлопком уменьшилась до первоначального размера стрекозы-переростка. А после в обмороке свалилась на траву.
Я выглядела не лучше. Кое-как я поднялась на ноги, двумя руками держась за ближайшее дерево. Вновь дико разболелось плечо. И что хуже всего, меня сильно мутило – от непозволительной трансформации. Слабость накатывала волнами, усиливаясь с каждым мгновением.
То что я провернула было категорически нельзя делать без фамилиара. Но тут уж было или пан или пропал.
Зато довольный собой и миром остроухий запихал поверженную королеву в мешок вместе с выпавшей пряжкой. Ухмыльнулся от души и бросил:
- Эй, ну ты идешь?
- Не “нукай”, не запряг, - буркнула я, стараясь не замечать, как кружится лес вокруг и упрямо переставляя ноги.
Дальше, стыдно сказать, я почти ничего не помню. Но пришла в себя оттого, что лежу на мужской груди. Мало того, атлант еще и… обнимает меня, поглаживая по волосам и что-то приговаривая на своем языке!
Лежать на удивление было так хорошо и спокойно
Тартар побери, Роксана, что ты вообще творишь?!
Я резко отодвинулась, вырываясь из кольца мужских рук. И тут же хлопнулась обратно – от резко движения меня повело. Второй раз я поднимала голову медленно, неожиданно для себя ощущая щекой упругость кожи и непривычную гладкость мужского торса, вдыхая терпкий запах соленого мужского пота, словно аромат аромат моря.