Влад смотрел, как женщина обхватывает губами канапе и стягивает сыр и виноград со шпажки, как мелькает ее язык, слизнув каплю виноградного сока с губы. Мужчина рвано выдохнул и отвел глаза.
Да, он может надавить, заставить, вынудить, но трясущаяся от страсти женщина намного предпочтительнее, чем трясущаяся от страха или ненависти. Неожиданно его осенило.
— Ася, тебе нужна работа? Как ты смотришь на то, чтобы поработать на меня? Мне нужен личный помощник.
— Мне бы не хотелось, — честно ответила Ася. — Я разослала резюме и могу в любое время получить приглашение.
— Приглашений не будет, — серьезно сказал мужчина. — Можешь злиться, но это единственная для тебя возможность получить работу.
— Морозов, зачем тебе это? Кроме того, что мне обещан персональный ад от твоего отца, если он узнает, что я опять рядом с его драгоценным наследником, мне самой совершенно не улыбается встречаться с тобой каждый день.
— Выбирай — или ты работаешь на меня, или ты вообще нигде не работаешь, — бесстрастно ответил Владислав. — Мои родители, это не твоя забота. Я очень терпелив с тобой, Анастасия и было бы замечательно, если бы ты оценила это.
— Ты уже угрожаешь? — ощетинилась Ася. — И что же будет, если я откажусь?
— Если ты откажешься, то нигде не сможешь найти работу. И я могу заняться признанием отцовства на Катю, если ты понимаешь, чем тебе это будет грозить.
— Ты не посмеешь, — выдохнула женщина.
— Почему? Она — моя дочь и я имею на нее такие же права, как и ты и любой суд признает, что девочке лучше будет со мной, чем с безработной матерью.
— Ты! Ты бросил меня, и семь лет я растила ее одна!
— Поверь, такая лирика суд не заинтересует, тем более что адвокаты всегда найдут полезное для меня объяснение. Черт, Ася — рванулся он к девушке, заметив, что ту трясет, и она вот-вот расплачется. — Не плачь, ну, что ты! Я не собираюсь все это делать! Тебе всего лишь надо согласиться на мое предложение. Что плохого в том, что ты будешь у меня работать?
Влад обнял Асю, ткнулся носом в волосы и шумно вдохнул. Поднял ее лицо и нежно коснулся губ. Ася вздрогнула, как от удара и отскочила
— Ты что делаешь?? Я не собираюсь с тобой спать!! Дай мне уйти!
Мужчина заступил дорогу девушке и удержал ее:
— Ася, не дури! Подумай о матери, она не молода и потрясения ей ни к чему. Подумай о дочери — что лучше для нее. И подумай о себе. Я не отступлю. Решай здесь и сейчас.
Девушка ругала себя — зачем, ну, зачем она приехала? Можно было догадаться, что он не оставит ей выбора и не согласится на компромисс. Надо было хватать Катю и уезжать. Может быть, и сейчас это сделать еще не поздно, но надо усыпить бдительность Владислава.
— Хорошо, — выдавила она из себя. — Я согласна на работу твоим помощником, но дай мне неделю на завершение всех других дел.
«Ой, темнишь, моя милая» — подумал Влад, следя за лицом женщины. — «Глаз с тебя не спущу»!
— Ладно, только без фокусов, — ответил Морозов. — Поверь, я хочу тебе добра, и не вынуждай меня применять крайние меры.
— Мне надо домой. Я все поняла, — Ася вопросительно взглянула на мужчину
— Пойдем, я провожу. На чем ты приехала? — отозвался Владислав. — А цветы разве оставишь?
— На такси, — сказала девушка и, вздохнув, сгребла букет со стола.
— Тебя Денис отвезет, — сообщил Влад. — Позвони, как доедешь до дома.
— Разве шофер не сообщит, что довез меня?
— Я хочу, чтобы мне позвонила ты.
Отъезжая от дома девушки, Денис увидел в зеркало, как она выкинула букет в мусорную урну и решительно зашагала к подъезду…
Глава 11
Мать в переднике и с луковицей в руках выглянула в коридор на звук открывающейся двери.
— Настенька! Я пельмешки затеяла, тесто готово, фарш накрутила уже, осталось лук слегка обжарить и смешать и можно лепить. И Катя тоже помогать хочет! Переодевайся и присоединяйся скорее!
Что может быть лучше тихого домашнего вечера, когда твои любимые рядом? Раскатывать тесто, перепачканными руками мазнуть по дочкиному носику и вместе рассмеяться, держать свои руки поверх ее ручек, и показывать, как правильно заворачивать пельмени и смеяться над получающимися кракозябриками. Потом поставить пельмешки вариться и вместе перемыть посуду, расколотить чашку и ни капли не расстроиться — на счастье же!