— Знаешь у меня такое ощущение, будто я на самом настоящем свидании, — вдруг прошептала Маша.
— Если честно, то у меня похожее ощущение. Сейчас бы для полноты картины сюда бутылочку шампанского и саксофониста для придания романтизма обстановке.
— Ты не исправим, — улыбнулась Маша.
— Может быть, — улыбнулся в ответ Иван и погладил девушку по руке. — Как не приятно мы проводим время, но нам уже следует выдвигаться в путь, а то наш Сева изведётся в догадках, что с нами случилось.
— Точнее будет гадать, под каким деревом ты закапываешь мои истерзанные останки?
— Не говори глупости, он знает, что я на такое не способен. Ну, максимум, втащил бы тебе разок другой и оставил на поляночке отдыхать да сил набираться, — Иван тут же получил ощутимый тычок локтём под ребра и, рассмеявшись, сгреб брыкающуюся Машу в объятия, — глупышка, я же пошутил. Ты что шуток не понимаешь? Я никогда не поднимал руку на женщин, а тем более таких хорошеньких как ты.
— Пусти, подлиза, — нехотя высвобождаясь, сказала Маша. — В путь так в путь.
Как и говорил волк, через пару часов путники вышли к роднику, только вот серого разведчика там не оказалось. Местечко словно сошло с картинки. Кристально чистый ручей весело журчал, перебирая камушки, ивы, словно хрупкие девушки склонились к студеной водице напиться. Маша не удержалась и мигом опустилась на коленки, чтобы отведать родниковой воды. Иван же проявил выдержку и сначала наполнил фляги, а только потом блаженно погрузил голову в ледяную воду. Время шло, но волк так и не появился. Обеспокоенные Маша и Иван, решили, что видимо с Севером что-то случилось. Посовещавшись, они постановили, что следует идти к лешему и там искать следы пропавшего товарища.
Через десять минут они уже стояли у резной калитки. Иван грохнул кулаком по двери, и она тут же открылась. За ней стояла нечёсаная носатая молодая девушка странной наружности. Маша подумала, что если бы девица устала и решила прилечь прямо на дороге, её нельзя было бы отличить от кочки. Сходства добавляли два мухомора, словно погоны, росшие на плечах у чудной особы.
— Чего надо? — грубо спросила она.
— Хозяин дома? — вопросом на вопрос ответил Иван и нагло прошел во двор, оттеснив девицу.
— Сейчас позову, — как то быстро сдалась девка и мигом исчезла в хате.
Спустя несколько минут на пороге появился хозяин. Это был мужчина неопределённого возраста, полноватый и округлый, чем-то похожий на плюшевого мишку. Косматые нечёсаные волосы нависали над глазами, но не скрывали цепкий взгляд хитрых глаз. Леший сделал широкий жест и проговорил мягким певучим голосом:
— Меня зовут Никифор, я здешний леший.
— Я — Иван, а это супружница моя Маша, — кивнул в ответ Иван.
— Добро пожаловать, гости дорогие. Прошу извинить мою служанку, кикимора — что с неё возьмёшь.
Иван взял Машу под руку и последовал за хозяином. Они вошли в дом, который оказался внутри мрачным и сырым. Леший повёл своих гостей каким-то темным коридором, мурлыкая себе что-то под нос.
— Будь как дома путник, я ни в чём не откажу, — почти пропел леший, обращаясь к Ивану, — я ни в чем не откажу.
От этих слов Ивану стало, как то не по себе, он прижал к себе удивлённую Машу и прошептал ей на ухо:
— Что-то мне здесь не нравиться. Если всё пойдет как в песне "Короля и шута", то нас ждут большие неприятности.
— Множество историй, коль желаешь, расскажу, — продолжил леший и резко нажал на лампу, прикрученную к стене.
Пол под Иваном и Машей мгновенно исчез, и они провалились куда-то вниз. Приземление прошло не удачно, потому что Иван сильно ударился головой о какой-то камень и потерял сознание. Когда Ваня пришёл в себя, вокруг было темно, хоть глаз выколи. Молодой человек был крепко-накрепко привязан к чему-то, возможно к какому-то стулу. Его голова гудела словно колокол, а малейшая попытка освободится, отдаваясь болью во всём теле.
— Ваня, это ты? — тихо позвала Маша откуда-то снизу.
— Маша, ты где? С тобой всё в порядке? — превозмогая боль, спросил парень.
— Я тут, на полу лежу связанная, самочувствие не ахти, но толи ещё будет…Ваня, а можно вопрос, чем там песня закончилась?
— Если честно, то не помню, но вроде для путника всё закончилось плохо.
— А если поконкретней?