Мы присели на каменную скамейку, и тихонько разговаривали. Я рассказал отцу, как дед приходил ко мне во сне, когда я лежал без сознания. Я сказал, что дед велел мне не стремиться всплыть, а велел наоборот нырнуть вниз, чтобы проснуться. Потом я напомнил отцу, про разговор в кабинете Бориса Ивановича, и что я в это время видел за окном деда и Андрея. Отец внимательно на меня посмотрел и вздохнул:
- Два Андрея. Когда Наташка решила назвать сына в честь нашего отца, он не разрешил, а Наташка не послушалась. Я его спрашивал, почему он так упорствовал, не разрешая, это же замечательно, что твой старший внук будет твоим тёзкой. "Не скажи. Народная примета гласит, что тёзки в родне это плохо. Не по правилам это. Начинаются перетяжки - кто кого переживёт. И не всегда старший умирает раньше младшего, бывает и наоборот. Мне мать говорила - нельзя путать ангелов хранителей. Они могут забрать обоих". Я тогда ничего не понял, и только когда погиб Андрей, начал понимать про какие правила толковал мне отец.
Я открыл рот, чтобы спросить, что за правила такие, но вдруг за моей спиной кто-то сказал:
- Здравствуйте, Николай Андреевич.
Я оглянулся, а девушка, которая поздоровалась с моим отцом, отпрянула.
- Здравствуй, Настя. Не пугайся, это Вадик. А где Гоша?
- Сидит в машине... - Девушка смотрела на меня во все глаза, и я понял, что это жена, то есть вдова Андрея.
- Ты иди сюда, познакомься с Вадимом, а я пойду Гошку приведу.
Отец ушёл к машине, а Настя так и стояла на тропинке, прижимая к себе букет белых лилий, не решаясь ко мне подойти. Тогда я поднялся, а Настя, увидев мою трость, вдруг заплакала и упала на колени. Я, как мог быстро, пошёл к девушке и вдруг увидел боковым зрением, что рядом со мной кто-то идёт. "О, господи! Это же Андрей, а рядом с ним дед, он как будто его ко мне не пускает!" Когда я поравнялся с Настей, видение исчезло. Я подал ей руку, и она поднялась. И тут произошло то, чего я никогда не забуду. Отец вёл трехлетнего Гошу за руку, и вдруг тот вырвался, и с криком - "Папа!", побежал ко мне. Он уткнулся в мои ноги, всхлипывая и повторяя - "Папа, папа, папа!" Потом повернувшись к матери выкрикнул: "А ты говолила, что он больше не плидёт!" Я посмотрел на отца, а он показал мне глазами, чтобы я увёл Гошу в машину. Я наклонился, с трудом поднял мальчика на руки и сказал:
- Ну, что, разбойник, пойдём отсюда?
Гоша обнял меня и прижался своей мокрой щекой к моей.
- Я знал, что ты не забудешь, что я твой лазбойник... - Прошептал малыш, и мы пошли, тихонько разговаривая о том, как он долго меня ждал, а мама сказала, что я уехал далеко и больше не вернусь.
Я совершенно естественно воспринял то, что Гоша называет меня папой, и у нас столько много общих тем для разговора. Потом сам удивлялся, как мы с Гошкой легко нашли общий язык. Конечно, это он свято верил, что я его отец, поэтому и не зажимался, как все дети перед чужими людьми. Он просто заразил меня этой своей верой, и я называл его - сына, даже не задумываясь о том, что это не правда. Мы договорились, что я ещё какое- то время поживу у деда Коли, а потом мы решим, как нам быть дальше. Гоша с такой серьёзностью рассуждал о том, что мне надо ещё подлечить свою ногу и к тому же закончить учёбу, что мой отец, который вёл машину, остановился и упал лицом на руль. Его плечи вздрагивали.
Настя с Гошей стали приходить к нам каждую неделю. Я почти не общался с матерью своего неожиданно приобретенного сына, и вообще смутно представлял, как мы будем выходить из нашей щекотливой ситуации. Но как всегда всё за всех решил Гоша. Он распорядился, чтобы я пришёл на день рождения Насти, и купил её любимые цветы.
- Ты не забыл, что они называются гелбелы?
- Герберы. - Поправила Гошку мама. - Вот и у меня теперь будет к тебе важное дело. С завтрашнего дня мы будем учиться выговаривать буку "Р".
Гошка насупился, но ничего не сказал.
Кроме меня Настя никого не пригласила на свой день рождения. Она бы и меня не позвала, если бы не Гоша. Со дня гибели Андрея не прошло и года, поэтому она не спешила возрождать былые дружеские связи, а тем более заводить новые. Настя и Гоша давно жили в другой квартире, потому что в старой ей стало невыносимо. Светлая и уютная студия, большой рыжий кот, и много цветов на подоконниках - вот моё первое впечатление от дома, где жил Гоша. Мой сын. Когда Гошка ушёл смотреть мультики, между мной и Настей повисла неловкая пауза. Мы, молча, смотрели друг на друга, и вдруг я сказал: "Расскажи о нём". И Настя заговорила, и заговорила так, как будто долго ждала, пока её кто-нибудь об этом попросит. Я слушал и снова удивлялся тому, как мы были с ним похожи. Настя и Андрей выросли вместе, для них женитьба была естественным продолжением их детства и юности. У меня такой девушки не было. И вообще никогда не было девушки. Никакой. Я их никогда не замечал. Тем я и не был похож на Андрея.
Ночью мне приснился дед. Он сидел на своей любимой скамейке, на даче и я ему рассказывал, как побывал в гостях у Насти с Гошей. Дед курил и молчал. А когда .я сказал про то единственное различие между мной и Андреем, что девушки всегда словно проходили мимо, дед внимательно посмотрел на меня и сказал:
- Значит, он выбрал девушку за вас двоих.