— Где тот юнец, у которого нашли письма? А… ну ты его доеби и давай сюда, только побыстрее.
Второй перс удовлетворил свое вожделение достаточно быстро, в довершение я получил от него два хлестких удара плетью по ягодицам, и меня на несколько мгновений оставили в покое.
Потом уже мой первый мучитель заставил меня выпрямиться и, схватив за веревку, стягивающую запястья, потащил наверх по улице к крепости. Когда мы вошли во внутренний двор, то я заметил, что в благодатной тени аркады, на стульях, покрытых расшитыми подушками, сидят двое мужчин-персов в богатых одеждах, вокруг которых вьются слуги, поднося напитки и сладости. Готов поручиться, что кое-кто из магическим способом исчезнувших жителей города был здесь: в частности, булочник держал корзину свежеиспеченных хлебов, а ковровых дел мастер, который только вчера на рыночной площади тряс перед моими глазами маленьким ковриком, предлагая купить совсем «незадорого» — расстилал под ногами персов пушистый драгоценный ковер, беспрестанно кланяясь в пол. Мой мучитель завел меня под аркаду, и я боялся даже двинуться, не то, чтобы оглядеться вокруг, чтобы не вызвать его жестокого гнева, представляя, какие иные пытки он мог еще мне приготовить. От неожиданного удара сзади я повалился на колени, еще один сильный удар в спину, и я так сильно ударился лбом о плиты пола, что в голове все загудело, а перед глазами побежали яркие вспышки. Я попытался подняться, но он наступил ногой на мою шею и прижал лицом вниз к земле.
— Не думал я, — заявил мой мучитель, — что вам будет интересна эта эллинская продажная девка, я бы представил товар в более чистом виде.
— Нам бы его расспросить, а дальше бери его обратно себе, — сказал один из персидских военачальников.
— Девка? А сосать-то она умеет? — поинтересовался другой.
— Хотите, чтобы я заставил? — спросил в ответ мой мучитель.
— Хочу увидеть македонца, который сосёт мое копье!
Меня снова схватили за волосы и подтащили к ногам того перса, что сидел слева. Меня не нужно было дважды заставлять взять в рот поникший фаллос начать покорно исполнять волю его обладателя, который запустил свои пальцы в мои волосы, руководя ритмом. В голове набатом стучала кровь, все-таки я сильно ударился, но меня не мучали, и я молился, чтобы эти мгновения продолжались как можно дольше.
— Эй, купец, ты разобрал, о чем там написано, — раздался позади меня приглушенный голос третьего перса, сидящего у меня за спиной, которого я не увидел в начале, поскольку он был скрыт колонной, и который сейчас обращался к незримому четвертому.
— Конечно, мой господин, я готов прочесть, — ответил ему этот четвертый, по-видимому, сидящий на коврике, расстеленном у входа в аркаду, человек в одеждах, покроенных на эллинский манер. И он начал читать все то, что я написал Птолемею о наших последних днях похода.
— Ну, вот! — через какое-то время перс, чей фаллос уже был богато смазан моей слюной, перебил чтеца, — я же говорил, что нужно послать часть войска навстречу и зажать македонцев между двумя армиями! Но победа все равно будет нашей, не вижу смысла слушать дальше, и вообще — эта девка плохо сосет, мой раб это делает лучше… — подвигаешь тут головой, когда так болит лоб, что уши заложило! Я испугался и начал работать губами еще интенсивнее. — Что? — что-то происходило за моей спиной, чего я не видел, но оно имело отношение ко мне. — А ну, засади этому эллину свой кинжал в зад, пусть повертится, — я подпрыгнул на месте, стремясь избежать того, что причинит мне новую боль, но перс крепко держал меня за голову, не позволяя вынуть свой фаллос из рта. Я продолжил свое движение, чтобы так вывернуться, чтобы мой несчастный задний проход оказался как можно дальше от моего мучителя. — Ты был прав! — продолжил перс, не изменяя тембра голоса. — Он прекрасно знает наш язык, но своим работает плохо. Я так до вечера не кончу. Эй, позови моего слугу!
— Юноша обучен наукам, знает эллинский и наш язык, а еще и с македонцами знает, как говорить, — вмешался третий. — Мне нужен такой раб! Ты подумай, — он обратился к моему мучителю, — всех македонцев завтра казнят, а я дал бы хорошую цену.
— Подумаю! — буркнул мой мучитель, — вот только попользуюсь всласть. Или тебе его дырка в сохранности нужна?
— Расходы на лечение — цена вдвое меньше. Подумай, — и третий, проявивший ко мне такой интерес, пересек аркаду и скрылся где-то во внутренних покоях крепости. «Нас всех казнят!» Слезы потоком потекли сквозь сомкнутые веки глаз.
— Ну хватит! — решительно произнес перс, поднимая мою голову и освобождая свой восставший фаллос. — Я так до темноты не получу удовольствия. Забирай свою эллинскую девку обратно. Мне такая не нужна.
Мой мучитель пинками заставил ползти меня к выходу из аркады, потом поднял с земли и потащил обратно на рыночную площадь.
Персидских воинов и простого люда прибавилось — принесли обед, поэтому персы расселись в тени портиков домов, вкушая свежий сыр и лепешки, чередуя эту пищу с кусками жаренного и вяленного мяса, которое тут же нарезали кусками и раздавали всем желающим. Но они были явно расстроены, что добычи в городе им досталось слишком мало.
Мой мучитель взял плошку, и мальчишка-водонос наполнил ее свежей водой, которую он выпил без остатка. Меня тоже мучала сильная жажда, язык казалось застыл во рту, горячий воздух наполнял ноздри и иссушал мое бедное тело изнутри.
— Ты хуже эллина! — у меня внезапно прорезался голос, я заговорил по-персидски, потому что терять мне было уже нечего, мгновения жизни были отмерены до завтрашнего дня. — Когда мой хозяин-македонец взял меня в плен и сделал своим рабом, он дал мне напиться.
Перс нахмурился, поднял было свою плеть, но воды дал.
— Спасибо, — я с благодарностью склонил голову и получил удары плетью по количеству глотков, что я сделал. Мой мучитель жестом приказал мне присоединиться к пленникам, которые без движения лежали вповалку, но уже и со связанными ногами, под одним из торговых столов.
— Что с нами будет? — тихо спросил я того, что был ближе всех. Он был старше и казался опытнее, лежал и шевелил губами, моля богов о заступничестве.
— Если кто доживет до утра — он позавидует тем, кто умер ночью, — и заплакал. — Достойнее смерть в бою, чем так…
***
В диких зверей персидские воины превратились, как только солнце тронуло верхушки гор, готовясь вовремя скрыть свой золотистый лик, чтобы не видеть того, что происходит на земле, а Селена проявила только свой узкий серп и, стыдясь, закрыла его облаками. Воины расположились на торговой площади на длинных скамьях, где их щедро угощали и разливали вино местные жители; развели костер, чтобы согреться ночью, позвали диктерий. Македонских воинов вытаскивали по одному: сначала самого молодого резко выдернули за ноги и, протащив по камням до соседнего торгового стола, положили на спину, крепко привязали щиколотки к бедрам, полностью раскрыв — так, что не вызывало сомнений, его приготовили для насилия. Второму придумали пытку поинтереснее — заставили связанного плясать на раскаленных углях. Бедняга так сильно кричал, что сорвал голос, а потом и вовсе затих, потеряв сознание. Его тоже привязали к столу, но ягодицами вверх, засунув в задний проход палку, пока тело было обмякшим. Третьему стянули ремнем мошонку так, что он катался, вопя от боли по площади, а персы отпихивали его от себя ударами сапог. Вдоволь так натешившись, оставили, дрожащего человека лежать на земле и взялись за четвертого. Что с ним делали и с остальными, я уже не наблюдал. Мой мучитель выволок меня наружу и пристроил вылизывать зад того, кого связали первым.