— А ты вообще, что за хрен с горы? — спрашивает тот, что приказывал заткнуть мне рот. — И что случилось со Славиком?
Я вновь вижу дуло пистолета, которое в этот раз направлено не на меня и не на Катерину. В руке водилы появляется пистолет. Он тычет им в своего соседа, не переставая крутить руль при этом.
Я смотрю на это все, на дорогу, на свои руки, вспоминаю о не накинутых ремнях безопасности и, подобно Кате откинувшись на сиденье, закрываю глаза.
Пора начинать молиться Боженьке, обещая ему мыслимое и немыслимое. Я стану ходить в церковь! Не только по праздникам! Каждое воскресенье месяца! Если надо, то каждый день! Я даже думать забуду о том, чтобы сделать аборт! И имя ребенку выберу по церковному календарю, не иначе!
— Я смотрящий за дебилами. Слышал о таких? Смотри на дорогу, мать твою!
— Что? Ты смотришь за нами? Нахуа?
— На дорогу, млять, смотри! Ты угробишь нас всех нафиг! Что тебя удивляет? Что над шестерками есть еще кто-то? Убери ствол, ушлепок! Босс не доверяет дилетантам в таких серьезных вещах! Если не я, то ты провалил бы дело и уже лежал в труповозке. Смекаешь?
Мне страшно. Мне не хватает выдержки, чтобы абстрагироваться от всего. Мне плохо. Я тянусь вперед и тут же сгибаюсь к коленям, пытаясь отдышаться и проглотить то, что подступило к горлу. Меня укачало от быстрой езды, а может это токсикоз. Хотя это может быть из-за волнения или из-за того, что я не обедала сегодня.
— Ей плохо! Слышите, черти? Ее сейчас стошнит! И ни куда-нибудь, а вам на колени!
Глава 5
Глава 5
Черти? Как она мило их назвала! Правильно еще так, чтобы не разозлить. Я бы назвала их ушлепками. Наверное, именно поэтому она встречается с бандитом, а я ищу приключения на свою ЖО.
— Я не стану останавливаться, — бубнит тот, что за рулем. — Чтобы она сбежала? Стала орать? Привлекла внимание к нам?
А это очень хорошая идея. Главное ведь что? Убедить остановиться, а потом побежать и орать так, чтобы не заметил только слепой и глухой.
— Эй! Хорош притворяться! — Рука бандита проходит в каких-то миллиметрах от моих волос.
Наверное, он хотел толкнуть меня, но у него ничего не вышло. Виной тому ухаб и мое непреодолимое желание выпрямиться.
— Ну вот!
Что "вот" мы так и не узнали, потому что вновь вмешалась Катя.
— Хотя бы окно приоткройте!
— Открой окно! — бросает тот, что впереди меня. — Уделает ведь все.
Я уж подумала, что хоть кто-то среди этих двух галантный...
Так во всех дуэтах, и уж не важно, чем они занимаются. Один хороший, другой плохой. Один более воспитанный, другой хам каких поискать. И все в таком духе. Боженька, пощади же ты меня!
— Пох! Тачку все равно менять!
— Открой окно, — повторяет "галантный", уже не так дружелюбно, как прежде.
От свежего воздуха, промчавшегося по салону, мне, и правда, становится легче. Катя сжимает мои пальцы, а когда я смотрю на нее, приподнимает брови, как если бы интересовалась моим состоянием. Когда я киваю ей, она вновь сминает пальцы и произносит одними губами: "Все будет хорошо".
— Эй! Заканчивай шептаться!
Мужик за рулем, буду звать его Нервяк, замечает это и толкает товарища Галантного в плечо.
— Как там тебя? Сделай что-нибудь! Ты видишь, что они переговариваются?
— Еще раз тронь меня, — предупреждает Галантный, поворачиваясь к нам. — Я не слышу ничего, и этого достаточно.
— Они сговариваются сбежать!
— Проблемы надо решать по мере их поступления, — говорит Галантыш, обводя каждую из нас взглядом. — Не раньше.
Я дышу свежим воздухом, просачивающимся из окна и смешивающимся с резким одеколоном похитителя.
Не понимаю, как умудрилась вляпаться в такую скверную историю.
Надо что-то делать, чтобы выпутаться из нее, потому что всем известно, чем заканчивается всякий киднеппинг, в котором жертвы видят лица похитителей.
— Ребят, вам все-таки придется остановиться! — вновь подает голос жена Бурова. — Ее снова укачивает.