— Я зять Валентины Ивановны. Могу показать паспорт. Девушка, я не знаю, где могут быть ваши ключи.
Я знаю, где они. Они на той же связке, что и ключи от этой квартиры. Прошу их и заодно молюсь, чтобы они были у него, и мне на самом деле не пришлось вызывать полицию. Вселенная слышит меня, возвращая доступ в дом.
— Спасибо, — говорю и выхожу из квартиры, вдыхая прохладный воздух родной лестничной площадки.
А уж когда оказываюсь в квартире, то и вовсе сползаю на пол и несколько минут сижу, не включая свет. Не верю, что оказалась дома. Я сделала это!
Потом иду к окну и смотрю во все глаза во двор, выискивая взглядом знакомую машинку.
Спустя десять минут я включаю свет и тянусь к дивану, чтобы достать из ящика коробку со всяким барахлом. К сожалению, такая имеется и у меня. В ней хранится то, что надо продать и жалко выкинуть. Брелоки, пакет со старыми ключами, россыпь шестигранников, батарейки и старые смартфоны с хвостами подзарядок.
— Хоть что-то! — шепчу я, размещая их в сетевом фильтре.
Пока гаджеты заряжаются, я решаю прошерстить холодильник, достаю набор вечно худеющей женщины-фанатички, сооружаю бутер и справляюсь с ним меньше, чем за минуту. Башенка из хлебцев, ростков пшеницы, сыра и вареного яйца не то, что способно усмирить мой нагулявшийся аппетит.
Надо идти в магазин, чтобы купить нечто запредельно сытное, вкусное и возможно сладкое. А еще сим-карту. Но для начала принять душ, переодеться и отправить вещи в стирку.
Звонок в прихожей заставляет меня вздрогнуть, а затем на цыпочках прокрасться в собственный же коридор, вздрогнуть от повторного звонка и, помедлив, посмотреть в глазок. Зеленое облачение курьера заставляет меня расслабиться и напрячься еще раз – я ведь ничего не заказывала!
— Доставка "Менза", — выдает мужчинка на еле узнаваемом русском языке.
— Я ничего не заказывала, — говорю как можно громче, — вы ошиблись.
Курьер называет номер моей квартиры, немедля распечатывая свой рюкзак-коробку.
— Доставка! "Менза"! Суши! Вок! Онигири!
Препирательства не длятся очень долго. Виной тому голод и выводящие из себя звонки в дверь. Если суши заказал этот зять, то поделом ему. Надо караулить курьеров, а не щелкать клювом.
— "Менза". Доставка. Все оплачено.
Тревожное чувство вновь дает о себе знать. Слабо, но все же. В конце концов, прошло не пару дней, а всего-то пару часов, чтобы так просто отмахнуться от него.
— Оставьте под дверью и уходите.
Я смотрю, как курьер исчезает в кабине лифта, замираю, высматривая кого-то еще, и отхожу от глазка, часто-часто мотая головой из стороны в сторону.
Это какой-то капец! Надо сделать что-то, чтобы вновь почувствовать себя уверенно, например, принять душ, перестирать вещи с диким количеством порошка, кондиционера и ополаскивателя для белья, а потом дойти до супермаркета. Заземлиться, словом. Напомнить мозгу и сознанию, что жизнь не заканчивается, если увидел нечто ужасное.
Но все куда проще. Мне не удается думать ни о чем другом, кроме еды, и пресловутый стакан воды здесь не помощник.
Пакеты с тремя рядами контейнеров ждут меня на лестничной клетке, и мне совершенно не стыдно, когда я подобно пещерной женщине, схватив их, тащу к себе в квартиру, распаковываю и набрасываюсь на те, что с красной рыбой, угрем и креветкой. Не стыдно, но ровно до тех пор, пока не утолен первый голод, второй и…
Второй звонок в дверь заставляет пожалеть меня о сделанном и съеденном. Ну не умерла бы я за этот час или полтора, а теперь придется объяснять и извиняться перед недовольным мужиком. Унизительности этой ситуации добавляет еще и то, что я грозилась вызвать полицию, а сама та еще асоциальщина.
— Знал, что откроешь, — раздается до боли знакомым и весьма довольным голосом, принадлежащим Кронглеву. Его пальцы сжимают край металлической двери и тянут на себя, тогда как я пыхчу, чтобы притянуть ее обратно. — Всегда думал, что сытые девчонки куда добрее и беспечнее, чем голодные и тощие.
Я отпускаю ручку. Получилось это резко и неожиданно для всех, включая меня саму. Кронглев встает в распахнутой двери, едва ли не упираясь в меня, и смотрит сверху вниз.
— Но это не про тебя, верно?
— Ты зачем пришел? Забыл что-то сказать? Или ждешь благодарности за испорченные выходные и жизнь в целом?