Не хочу спрашивать, как он определил квартиру – быть дурочкой Снегурочкой не хочется. Ясно же, что пробежался за лифтом на своих двух, подслушал разговор и схитрил с курьером.
— Или за роллы?
— Тебе понравились? — спрашивает, а сам кладет руку поверх моей, отрывая ее от железки и заключая в своей.
— Нет. Хотела мяса, а получила рыбу. Сколько я должна тебе за них?
Он вновь делает это движение глазами и бровями. Дергает последними, мол, не знаю, а потом и повторяет это вслух, добавляя:
— Не помню. Расплатился картой. Чек должен быть в пакете.
— Отлично. Как я не подумала об этом сразу?
Я иду обратно, оставляя его в дверях, но слышу, что он походит в квартиру, закрывая дверь собой.
— Держи. — Взглянув на чек в пакетике вместе с рекламным буклетом, я тянусь к деньгам. — Спасибо, что накормил. Было вкусно, но до идеала далеко.
Я протягиваю ему нужную сумму из конверта-заначки, который храню на такой день, как этот. Но И.С. не берет деньги, как оказывается – и не смотрит, гипнотизируя сначала мою челку, а потом и глаза.
— Дура, — говорит он, потянувшись к лицу и боднув своим носом мой.
До поцелуя не доходит. Дело не во мне. Хотя я уже была готова дать ему отпор.
Кронглев уходит, теряясь в моем коридоре и хлопая входной дверью напоследок.