Однако в то время, когда здесь, на Волоколамском, Клинском, Солнечногорском и других направлениях, советские войска в жесточайших боях сдерживали значительно превосходящие в живой силе и технике силы противника, из Сибири и Дальнего Востока, Средней Азии и Урала спешили на помощь Москве свежие воинские части. Переброшенные в глубь страны оборонные заводы в кратчайшие сроки вводились в строй и начинали поставлять на фронт свою продукцию. Сами москвичи от мала до велика днем и ночью строили вокруг столицы оборонительные сооружения, формировали отряды народного ополчения.
Коммунистическая партия и Советское правительство перед лицом грозящей опасности готовили страну для сокрушительного отпора врагу.
О действиях гвардейцев генерала Катукова Маршал Советского Союза Г. К. Жуков, тогда командующий Западным фронтом, в свое время напишет так: «Бои, проходившие 16-18 ноября, были для нас очень тяжелыми. Враг, не считаясь с потерями, лез напролом, стремясь любой ценой прорваться к Москве своими танковыми клиньями…
…С беспримерной храбростью действовала переданная в состав 16‑й армии 1‑я гвардейская бригада. В октябре эта бригада (тогда 4‑я танковая) геройски сражалась под Орлом и Мценском, за что и была удостоена высокой чести именоваться 1‑й гвардейской танковой бригадой. Теперь, в ноябре, защищая подступы к Москве, гвардейцы–танкисты новыми подвигами еще выше подняли свою славную боевую репутацию».
Имя отважного танкиста Дмитрия Федоровича Лавриненко в те дни знали многие.
Его взвод действовал на самых тяжелых участках, часто там, где надо было внести перелом в ход боевых действий, отбросить противника или, по крайней мере, заставить его остановиться. О Лавриненко говорили в радиопередачах, центральные газеты печатали сообщения о подвигах его экипажа.
12 ноября «Комсомольская правда» по случаю присвоения бригаде звания 1‑й гвардейской рассказу о боевых действиях прославленной части отводит всю третью страницу, где под заголовком «Счет побед» приводятся боевые результаты наиболее отличившихся на Волоколамском направлении танкистов, и на первом месте:
«Лейтенант Лавриненко Д. Ф., кандидат в члены ВКП(б), из служащих гор. Армавира, уничтожил 7 танков, много другой техники и живой силы».
Как–то, просматривая в архиве списки потерь танкового полка, я обратил внимание на следующий факт: 17 ноября у населенного пункта Лысцево погибло несколько молодых танкистов. Что случилось у этого маленького села, узнать тогда не удалось, а в самом документе были лишь до обидного короткие записи, помеченные одной и той же датой:
«Мелько Николай Федорович — механик–водитель. Убит в Лысцево 17.11.41 г.
Заика Григорий Никитович — лейтенант, командир взвода, убит в бою 17.11.41 г. в Лысцево.
Абрамов Григорий Кириллович — красноармеец, башенный стрелок. Убит 17.11.41 г. в с. Лысцево.
Михеев Иван Степанович — башенный стрелок. Убит в с. Лысцево 17.11.41 г.».
Большинству из них в тот грозный год было немногим более двадцати лет. Жизнь только начиналась. Каждого из этих бойцов ждали дома близкие, каждый из них надеялся остаться в живых, дожить до Победы, заняться после войны любимым делом. И наверное, они многое бы сделали для своей страны, если бы не война, если бы не этот бой…
Знакомясь с архивным документом, я, конечно, и предположить не мог, что в этом же бою участвовал и Дмитрий Лавриненко, более того, что именно он, как оказалось, командовал тогда группой советских танков. Позже из переписки с ветеранами бригады я узнал, что жив один из участников того боя, политрук 2‑го танкового батальона, подполковник в отставке Илья Гаврилович Карпов, проживающий в городе Калуге.
Карпов был лично знаком с Лавриненко и на мое письмо ответил по–военному быстро и обстоятельно.
«Дмитрия я знал хорошо с самого начала формирования бригады под Сталинградом, — писал Карпов. — Но он служил в 1‑м танковом батальоне, а я во 2‑м, поэтому рядом с ним бывать приходилось редко. О храбрости же и дерзости Лавриненко в бригаде говорили многие, а вскоре и мне представился случай убедиться в этом. Я действительно участвовал с ним в одном из боев и считаю, что лишь благодаря ему остался жив».