Потом я узнала: они должны были явиться на какой–то сборный пункт. Еще раз я видела маму 11 октября (запомнила это потому, что у одной из наших девочек был день рождения). Мама подошла к детдому, вызвала меня, мы постояли с ней, поговорили. Помню, что под накинутым на плечи шерстяным платком я увидела у нее на рукаве желтую звезду. Разве я могла знать тогда, что вижу маму в последний раз».
В. В. Тесаловский: «Когда в станице остался один оккупационный гарнизон, в детдом пришли фашисты, всех нас выстроили во дворе и из общего числа отобрали отдельную группу, в которую попали и взрослые из обслуживающего персонала. Эту группу тут же увели, и потом мы узнали, что их расстреляли.
Осенью 1942 года я в числе тех, кому исполнилось восемь лет, пошел в первый класс. Учителем у нас был какой–то старичок, видимо, из бывших местных священников. Потому что наряду с азбукой и арифметикой он обучал нас Закону Божьему, а головы нерадивых учеников очень ловко доставал длинной линейкой.
Иногда даже здесь, в Удобной, было слышно, как где–то далеко в горах грохотали орудия. Слышны были выстрелы и в ближнем лесу. Говорили, что это партизаны».
Э. И. Гринберг: «Меня на улицу не выпускали, даже не разрешали ходить в школу. Делалось это, видимо, для того, чтобы я меньше попадалась на глаза чужим людям. Потом Миша заболел желтухой, его положили в больницу, а вместе с ним и меня, чтобы я ухаживала за ним. Медперсонал хорошо знал мою маму, поэтому с большим вниманием относился и к нам».
В. В. Тесаловский: «Примерно с середины января грохот со стороны гор стал все больше усиливаться и как будто приближаться к станице. А вскоре в Удобной появились остатки отступающих немецких войск, удирающих с перевалов. Драпали они кто как мог и кто на чем мог. Ехали даже на запряженных коровах.
А следом за ними, как мне кажется, на следующее утро пришли наши. С уходом немцев исчезла из детдома и наша директор».
Э. И. Гринберг: «Освободили нас 21 или 22 января 1943 года. Утром, узнав, что немцы ушли из станицы и что в Удобную входят наши части, воспитатели взяли несколько воспитанников из старших ребят, а среди них и меня, и повели встречать освободителей. На улицы высыпало много обрадованных жителей.
Навстречу нам шли усталые солдаты. Это были, как мне помнится, части, состоящие из бойцов каких–то кавказских народностей, потому что между собой многие из них говорили не по–русски.
Наш новый директор позвала меня в кабинет и сказала, что на нас с братом получен запрос от отца и что она сообщила ему о том, что мы живы, а мама расстреляна. Услышав об этом, я так расплакалась, что со мной была истерика и воспитатели еле меня успокоили».
Оккупанты ушли без боев, поздно ночью, незаметно и тихо, они просто исчезли из станицы. А на следующий день, с приходом наших войск, на станичной площади состоялся многолюдный митинг. Но великая радость людей, получивших наконец свободу, была омрачена напоминанием о погибших. Тут же, на митинге, многие удобненцы с ужасом узнали, что и сами они были на волоске от смерти: у фашистов уже были составлены списки для новых массовых расстрелов. В них рядом с фамилиями взрослых людей, стояли и фамилии детей, в том числе и воспитанников детдомов. Казнь готовилась на 25 января 1943 года…
Если из Удобной ехать в сторону гор, то через несколько километров на правом берегу бурливого Урупа появится взбегающая улицами на крутой холм станица Передовая. Здесь в годы войны тоже было два детдома, но один из них просуществовал недолго и вскоре после оккупации был расформирован. Второй же, состоявший почти целиком из ленинградских детей, и после войны реэвакуирован не был, поскольку здесь, на юге, в сельской местности, детям были созданы все необходимые условия для жизни и учебы, и прежде всего — организовано хорошее, калорийное питание.
Директором этого детдома была Юлия Ивановна Белоруссова, человек безгранично преданный детям, заслуживающий того, чтобы рассказать о ней несколько подробнее.
Сама оставшись в детстве сиротой, она воспитывалась в чужой семье, но люди, взявшие на себя заботу о ней, смогли дать приемной дочери хорошее образование: еще до революции она окончила высшие педагогические курсы, затем работала в городах Задонске и Вятке, а с 1924 года жила и работала в Ленинграде.
К началу Великой Отечественной войны Юлия Ивановна стала одним из опытнейших педагогов города, работала в гороно, была депутатом.