Крупнейший город на Черноморском побережье, промышленный и культурный центр, первоклассный торговый порт, важная военно-морская база... К этому можно было добавить еще многое, Одесса имела стратегическое значение уже вследствие одного того, что на аэродромах вблизи нее садились для дозаправки бомбардировщики флотских ВВС, совершавшие налеты на промыслы Плоешти, которые питали нефтью гитлеровскую военную машину.
Естественно, Одесса не могла не занимать важного моста и в планах врага. И как свидетельствуют документы, опубликованные после войны, фашистское командование учитывало, что овладеть этим городом не просто. "Следует ожидать попытки противника удержать район Одессы,- заносит 30 июля 1941 года в свой дневник начальник генштаба германских сухопутных войск Гальдер.- Одесса может стать русским Тобруком..."
Но все же гитлеровцы планировали взять Одессу скоро. Наши моряки рассказывали, как много мин набросала вражеская авиация на подходах к Севастополю и другим черноморским портам. Но у Одессы мины не ставились совсем. Признак, что и говорить, серьезный... Однако если противник хотел сохранить Одесский порт и фарватеры чистыми для себя, то отсутствие в этом районе вражеских мин устраивало, разумеется, и нас.
Чем тревожнее становилась обстановка на соседних участках сухопутного фронта, тем чаще вспоминалось, что на другом фланге у нас все-таки море. Море, на котором господствует наш флот.
Встретив нападение врага в боевой готовности, Черноморский флот в июне-июле не понес особых потерь. Моряки обеспечивали эвакуацию переводимых из Одессы в тыл предприятий - значительная часть грузов с самого начала отправлялась морем, и транспорты уходили под охраной боевых кораблей. Но флот, несомненно, мог, если бы это потребовалось, оказать и прямую поддержку наземным войскам.
С военными моряками я впервые соприкоснулся еще в двадцатые годы, на Тихом океане. Недолгое время даже сам носил флотскую форму, проходя стажировку (это практиковалось для отдельных армейских командиров) на сторожевике "Воровский". Им командовал старый моряк Александр Иванович Клюсс, поддерживавший на корабле четкую службу. С тех пор запомнились некоторые морские термины и обычаи, торжественные церемонии ежедневного подъема и спуска флага, чинный порядок в кают-компании с традиционным "Разрешите к столу?".
"Боровский", имевший скромное водоизмещение - около трех тысяч тонн и две или три небольшие пушки, являлся тогда самым крупным кораблем морских сил Дальнего Востока. Небогато было и с береговой артиллерией. Между тем приходилось считаться с возможностью агрессии не только со стороны сухопутной границы, но и с моря. Помню, как обсуждались планы защиты подступов к владивостокской бухте Золотой Рог армейскими средствами. Выдвигалась, например, такая идея: установить на баржах полевые гаубицы, разместить такие плавучие батареи за выступами берега или основами и встретить вражеские корабли навесным огнем...
Здесь, под Одессой, встала на повестку дня обратная задача: повернуть к суше тяжелую береговую артиллерию.
В районе Одесской военно-морской базы имелось несколько дальнобойных стационарных батарей крупного калибра. Но раньше береговые артиллеристы готовились стрелять только по морским целям. Хорошо, что хватило времени устранить этот просчет. В конце июля батареи, расположенные у Одессы, уже проводили тренировочные стрельбы по наземным целям. Одесские моряки вообще всерьез занялись подготовкой к сухопутной обороне своей базы.
Хочу пояснить для читателей, не соприкасавшихся с флотом, что военно-морская база - не только гавань или порт, где могут стоять и снабжаться боевые корабли. В понятие базы у моряков входит комплекс сил и средств, предназначенных для защиты определенного участка моря и побережья,- посты наблюдения и связи, береговая артиллерия, корабли, подразделения ПВО, различные тыловые службы. В сущности, база - это своеобразное, довольно разнородное по составу соединение, имеющее собственный штаб.
И естественно, что в Одессе работа свела меня прежде всего с моряками из штаба базы. Это были начштаба капитан 1 ранга С. Н. Иванов, его молодой помощник капитан 3 ранга К. И. Деревянно, флагманский артиллерист базы капитан 2 ранга С. В. Филиппов.
С началом войны моряки перестали носить свои белоснежные летние кителя и фуражки. Однако и в темной форме они выглядели парадно: золотые нашивки на рукавах, некрахмаленные манжеты, острая складка на отутюженных широких брюках, как-то особенно надраенные пуговицы. Сперва все это немножко ослепляло, но, очевидно, так и полагалось воевать на море, где нет окопной пыли и грязи. Вспоминалось, что, кажется, еще в старину на кораблях одевались к бою, как на парад. А настроены моряки были по-боевому.
В оперативном отношении Одесская военно-морская база стала подчиняться Приморской группе войск, а затем Приморской армии, оставаясь в общем подчинении флотскому командованию. Предписания, полученные в последних числах июля командиром базы и ее штабом от наркома ВМФ адмирала Н. Г. Кузнецова и Военного совета Черноморского флота, были самыми категорическими: независимо от положения на сухопутном фронте базу не оставлять и драться за нее до конца.
Личный состав базовых подразделений и служб деятельно участвовал в инженерных работах на подступах к городу. Моряки особо укрепляли подходы к своим береговым батареям - перед ними создавались и проволочные заграждения, и минные поля. К огневой поддержке сухопутных частей готовились стоявшие в Одессе корабли. Здесь постоянно находились два эсминца, дивизион канонерских лодок, тральщики, сторожевые и торпедные катера, а также крейсер "Коминтерн" черноморский ветеран, ввод которого в строй положил начало возрождению флота после гражданской войны.
В штабе морской базы готовили сухопутные карты, таблицы, планшеты. Там теперь часто бывали начарт Приморской армии полковник Н. К. Рыжи и начальник штаба артиллерии майор Н. А. Васильев, установившие тесную связь со своими морскими коллегами.
Нельзя не отдать должного предусмотрительности Николая Кирьяковича Рыжи. Перед началом войны он в 14-м корпусе, не дожидаясь особых указаний свыше, делал все от него зависящее для повышения боевой готовности артиллерийских полков. А в Одессе, задолго до того как флотская береговая артиллерия могла вступить во взаимодействие с нашими дивизиями, майор Васильев по заданию полковника Рыжи побывал на всех батареях военно-морской базы, познакомился с их командирами. Они совместно наметили места корректировочных постов, условились о порядке вызова огня и других деталях общей боевой работы.
Почти одновременно с командармом Г. П. Софроновым в Одессу прибыли дивизионный комиссар Ф. Н. Воронин, назначенный членом Военного совета Приморской армии, и полковой комиссар Л. П. Бочаров, возглавивший политический отдел армии.
Воронина мы знали как начальника политуправления Южного фронта. То, что вслед за Г. Д. Шишениным в армию направлялся еще один крупный работник фронтового масштаба, говорило о большом внимании к приморскому флангу. И притом в такое время, когда трудное положение .создавалось отнюдь не только у нас.
Знакомясь с командирами штарма, Федор Николаевич Воронин сдержанно, но вполне определенно сказал, что развитие событий требует быть готовыми и к самостоятельной, как он выразился, обороне стратегически важного района Одессы, если противник отрежет его с суши. Очевидно, командование фронта, а может быть, не только фронта, считало возможным или вероятным, что армии предстоит решать подобную задачу.
В сущности, в тот момент это не было таким уж неожиданным. Приходилось ведь допускать, что где-то севернее противник может оказаться у Буга. А раз так, представлялось, конечно, выгодным сохранить позиции на побережье, нависающие над неприятельским флангом.
Однако речь шла не просто о позициях, а об Одессе. Оборона такого крупного города на изолированном плацдарме, в тылу у врага, явилась бы задачей совершенно необычной - память не подсказывала решительно никаких подходящих примеров из прошлого. Возникали бесчисленные вопросы, на которые бесполезно было требовать от кого-либо исчерпывающего ответа - его, очевидно, могла дать лишь сама жизнь.
* * *
Генерал-лейтенант Софронов остановился с дороги у Чибисова - они, оказывается, знали друг друга еще по службе в Уральском военном 'округе. Вечером командарм появился в штабе, уже осведомленный об обстановке и основных наших заботах.