«Что же они тянут? — кусая губы, лихорадочно думал Барбашов. — Почему не прыгают?»
Горящий самолет закончил вираж. Некоторое время он еще продолжал полет в стороне от вырубки, а потом вдруг снова повернул на цель. И тогда случилось то, чего никак не ожидали ни Барбашов, ни его бойцы. Обреченный на смерть бомбардировщик лег в крутое пике. Оставляя за собой широкую полосу черного дыма, он с ужасающим ревом пронесся над лесом и, словно огненный смерч, врезался в гущу танков, замаскированных в дальнем конце вырубки. Все это произошло так стремительно, что никто из бойцов не успел сказать друг другу ни слова. И только когда над вырубкой взметнулся огненный всплеск, бойцы, словно по команде, вскочили со своих мест.
Удар был страшен. Немцы, оставив свои укрытия, бросились в лес. На головы им посыпались новые серии бомб. Вырубка утонула в дыму разрывов. Бойцы воспользовались этим и незаметно для врага перебрались через шоссе.
ИЗ ВСЕХ ОРУДИЙ
Пленного допрашивали майор Подорванов и батальонный комиссар Корпяк. На допросе присутствовал и майор Щука. Немец, кажется, понял, что ему ничто не угрожает, и довольно быстро освоился со своим новым положением. Он не просто отвечал на вопросы. Он разглагольствовал. Пленному унтер-офицеру было двадцать лет. Его звали Херст. Он служил в 19-й танковой дивизии, которая входила в танковую группу генерала Гота.
— Куда двигается дивизия? — спросил Подорванов.
Херст ответил не задумываясь. Он знал не только ближайшую и последующую задачи своего соединения, но, что немало удивило допрашивавших, и общие планы всей войны.
— Двадцать восьмого июня мы должны взять Минск, а через две недели выйти на подступы к Москве, — четко сказал он.
Корпяк насторожился.
— Что ж, вы рассчитываете наступать по пустому месту? — с удивлением спросил он.
На этот вопрос Херст также ответил без запинки:
— Нас не может остановить никакое сопротивление.
— А почему же тогда вы остановились? — задал вопрос Подорванов.
— Все дело в бензине. Нет бензина. Встали все три колонны.
— Сколько всего машин сосредоточилось в лесу?
Херст начал подсчитывать.
— Около тысячи.
— Тысячи? — не поверил Корпяк.
Херст показал пальцами единицу и три нуля.
— Что вы знаете о положении частей Красной Армии? — продолжал допрос Подорванов.
— Красной Армии нет! — выпалил Херст.
— А мы кто? Не Красная Армия? — крякнул Корпяк. — Мы покажем вам гадам Москву! Вы еще сами побежите отсюда без оглядки. Укажите точно, где еще стоят ваши танки! — приказал Корпяк и придвинул Херсту карту. — У какого населенного пункта? Да говори же ты!
— Гражики… — назвал немец.
— Граужишки! — поправил батальонный комиссар. — На какое время назначено наступление?
— Ровно на семь.
Подорванов собрал разведчиков и подробно расспросил их о местах наибольшего скопления врага. Разведчики, не сговариваясь, повторяли одно и то же: «Танки стоят, как в парках, рядами, один к одному».
— Ну да, так же удобней будет их заправлять, — согласился в конце концов с данными разведчиков Подорванов и отметил на карте несколько квадратов.
Данные допроса доложили Галицкому.
— Немецкие танки от нас в сорока пяти — пятидесяти километрах, — оценил он обстановку и похвалил разведчиков: — Молодцы. Добыли очень ценные и своевременные сведения.
М. С. Корпяк.
Потом он приказал собрать к нему в палатку командиров частей. И пока вызванные в расположение штаба люди собирались, внимательно изучал по карте обстановку в районе слияния рек Клева и Гавья. Он сделал на полях карты нужные пометки, обвел красным карандашом лес между Трабами и Субботниками и приступил к изложению полученной от командира корпуса боевой задачи.
— Завтра, двадцать пятого июня, нашей дивизии приказано выдвинуться на рубеж рек Клева, Гавья. Это в пятнадцати — восемнадцати километрах к северу от Юратишек. Там на участке Трабы — Субботники нам надлежит организовать оборону, — начал генерал. — Однако, учитывая, что почти с этого же рубежа в семь ноль-ноль готовятся перейти в наступление передовые части девятнадцатой танковой дивизии врага, мы должны будем опередить их. Мы воспользуемся тем, что немецкие танки остались без горючего, и совершим на их скопления мощный огневой налет.
Приказываю: произвести двадцатиминутный огневой налет артиллерии дивизии по скоплению танков врага. Готовность к открытию огня в пять ноль-ноль. Противник, конечно, расстреливать себя не даст. Попытается смять наши огневые средства. Горючее для этого у него найдется. Так вот, товарищ начальник артиллерии дивизии, распорядитесь, чтобы не менее шести батарей могли вести стрельбу прямой наводкой. Определите танкоопасные направления, наметьте для орудий запасные позиции.