Обо всем этом командир разведбата узнал на совещании командиров частей, которое состоялось поздно вечером 25 июня в новом, только что отстроенном саперами в густом дубовом лесу блиндаже генерала Галицкого. В этом же блиндаже размещались штаб и помещение для отдыха командования — двойные нары за фанерной перегородкой. В блиндаже было прохладно. Пахло свежеотесанными бревнами и землей. Галицкий сидел за столом. Напротив него расположились командиры частей. Говорил батальонный комиссар Корпяк. Голос его звучал приглушенно, с хрипотцой:
— Морально-боевой дух войск высок… Ни в одном подразделении не зафиксировано ни одного случая малодушия, трусости или растерянности. Командиры, коммунисты подают бойцам пример стойкости.
Потом так же коротко докладывал начальник артиллерии полковник Добронравов. Он сообщил о подбитых немецких танках, о расходе боеприпасов и о потерях.
Комдив внимательно выслушал всех.
— Дивизия, еще в годы гражданской войны заслужившая почетное наименование «Железная», с честью оправдывает его. Так и должно быть, — подвел он общий итог и перешел к оценке обстановки. Но вдруг остановился и еще раз обвел взглядом всех присутствовавших. — Предупреждаю. Никаких записей. Все, что кому положено, запоминайте. Не забывайте: в этих условиях записи могут оказаться в руках врага. Положение осложняется с каждым часом. Противник продолжает развивать успех на минском и слуцком направлениях. По данным штаба корпуса, наш правый фланг по-прежнему открыт. Между нами и соседом слева — тридцать седьмой стрелковой дивизией — образовался разрыв. Связь с ней также нарушена.
Далее генерал объявил, что наступление начнется утром. Главный удар будет нанесен правым флангом с участка Трабы, Мотюки, для чего, осуществив ночью перегруппировку сил и средств, создать на фронте наступления 6—8 километров ударную группировку в составе двух стрелковых полков, поддержанных двумя артиллерийскими полками. Далее генерал перешел к постановке задач:
— Сто шестьдесят восьмому и седьмому стрелковым полкам при поддержке сто шестидесятого и двести сорок шестого без одного дивизиона артиллерийских полков атаковать противника и овладеть населенными пунктами Трабы, Гольшаны, Вошнаришки, Каменка, Кольчуны. Разгранлиния между полками: просека, далее Вошнаришки, далее изгиб реки Гольшанка, далее Ошмяны. Двести семьдесят четвертому полку при поддержке дивизиона стадвадцатидвухмиллиметровых гаубиц, саперным и разведывательным батальонами продолжать оборонять занимаемый рубеж. Резерв — пятьдесят второй противотанковый дивизион. Следует за ударной группировкой…
Щука взглянул на собравшихся. Командиры слушали комдива с суровым молчанием. И даже тогда, когда Галицкий обращался к кому-нибудь из них персонально, они так же молча вставали со своих мест и, выслушав приказ, отвечали коротко: «Есть!»
— Разведка, — обратился Галицкий к командиру разведбата. — Передаю в ваше распоряжение роту тяжелых танков. Используйте их так, как считаете нужным. Но дайте мне точные сведения относительно обстановки на правом фланге дивизии. Уточните также положение тридцать седьмой дивизии. Не прекращайте попытки установить связь с нашими тыловыми подразделениями. Мы должны, обязаны разыскать группу Барбашова.
Щука, едва комдив обратился к нему, встал по стойке «смирно». Его внушительная фигура замерла перед раскладным столом комдива.
— Будет выполнено! — ответил он генералу. И когда генерал отпустил собравшихся, Щука вместе со всеми вышел из блиндажа.
Над лесом разлит покой душной июньской ночи, наполненной тонким писком комаров и бесконечным стрекотом кузнечиков. Только легкий ветерок, приносивший откуда-то со стороны едкий запах гари, напоминал о том, что еще утром вокруг все ревело и стонало и было похоже на сущий ад…
Подорванов рассказал, где найти танковую роту и предупредил:
— Зря не рискуй, Иосиф Трофимович. И танков больше негде будет взять, и ты нам вот так нужен! — сказал он и провел в темноте ладонью чуть выше своей головы.
— Будут сведения. Будут. Спасибо за помощь! — ответил майор и крепко сжал в своей ручище руку начальника штаба.
— Иди! — отпустил его Подорванов.
Щука втиснулся в свой броневичок, который при одном упоминании о КВ казался теперь совершенно крохотным, и указал водителю направление. Когда он добрался к танкистам, у него уже созрел план действий.
Командир танковой роты капитан Сизов знал, что его выделяют в распоряжение разведчиков, и поджидал прибытия Щуки. Здесь уже были и вызванные майором командиры разведподразделений. За последние двое суток Щука неплохо изучил местность и теперь довольно уверенно наносил на карту маршруты поисковых групп. Он решил вести разведку сразу в нескольких направлениях. Сам с танкистами и отделением разведчиков во главе с Линьковым готовился продвинуться, насколько удастся, в направлении Вишнево — Ордаши — Рамцели. Возможно, в этом направлении уже можно было встретить подходившие из глубины округа советские войска. Где-то тут должна была находиться и группа Барбашова, а с ней и Знамя Железной. Своих подчиненных майор направил на Гераноны и далее вдоль восточного берега реки Жижма на розыски соседа слева — 37-й стрелковой дивизии.