Документы собрали. Командир роты дал команду, и танки двинулись вдоль поля. Они обогнули кусты, миновали луговину, а над лесом еще долго стоял черный столб копоти. И Щука, несколько раз высовываясь из люка, с восхищением смотрел, как догорали вражеские машины.
Чем дальше уходили танки от места встречи с колонной противника, тем глуше становилась канонада с поля боя. То ли мешал слушать ее шум танков, то ли время от времени ослабевал накал перестрелки, только иногда орудийная стрельба смолкала совсем и лишь короткие пулеметные очереди проносились над лесом. Но даже этот негромкий говор боя заставлял тревожно биться сердце и зорко вглядываться в каждое облачко пыли над дорогой.
Около полудня появились мотоциклисты. Гитлеровцы, очевидно, никак не ожидали встретиться с нашими танками и подкатили к самой колонне. Поняли они свою ошибку только тогда, когда головной танк ударил по ним из пулеметов. Мотоциклисты в панике начали разворачиваться. Но было уже поздно. Танки огнем и гусеницами быстро разделались с ними.
— Хорошо бы собрать автоматы, — предложил Щука. — Такие трофеи всегда могут пригодиться.
Несколько членов экипажей вылезли из танков и загрузили в свои машины с полсотни новеньких шмайсеров.
Теперь можно было двигаться по намеченному маршруту дальше. Но командир роты неожиданно забеспокоился насчет горючего. И хотя танкисты не израсходовали еще и половины баков, он вдруг заговорил о том, что, если дивизия отойдет и им придется ее искать, танки окажутся в беспомощном положении.
— Не отойдет она никуда! — уверенно возразил Щука.
Командир роты ничего на это не ответил и только, как показалось майору, многозначительно вздохнул.
Щука вспомнил предупреждение начальника штаба. Рисковать танками без крайней на то необходимости ему не разрешалось. Майор задумался. Задание командира дивизии он в основном выполнил. Судя по документам убитых гитлеровцев, в район Молодечно двигались подразделения 39-го танкового корпуса. Никаких же своих частей в этом районе разведчикам обнаружить не удалось. И Щука приказал командиру роты возвращаться в расположение дивизии.
Танки двинулись в обратном направлении. Но едва рота свернула с узкого проселка на большак, как наблюдатель на командирской машине заметил на дороге свежие отпечатки гусениц. Остановились. Изучили следы. Сомнений не было: по дороге совсем недавно прошла какая-то техника.
— Что будем делать? — обратился Щука к командиру роты и, не выслушав его мнения, сам же ответил: — Догонять и атаковать!
Командир роты посмотрел на карту и, выбрав точку, указал на нее майору.
— Гнаться за ними невыгодно. Лучше попытаться перехватить колонну вот здесь, на повороте, — предложил комроты.
Перпендикулярно дороге через зеленый массив тянулась узенькая ленточка просеки. Щука понял замысел командира роты и спросил:
— А проскочим напрямик?
— Должны.
— Тогда вперед!
Танки вслед за головным сползли с большака и на повышенной скорости устремились по просеке. Щука побаивался, что где-нибудь в глубине леса на пути у них вдруг появится болото. Для Белоруссии это самое обычное явление. Но танкистам повезло. В лесу было сухо. Рота развернулась фронтом вдоль дороги и замерла в ожидании. Вскоре показалась колонна врага: до десятка бронеавтомобилей и машины с военным имуществом. Замыкали колонну несколько танков.
Гитлеровцы были ошеломлены внезапностью удара. Они совершенно не представляли себе сил атаковавших. И первые две-три минуты, пока гремели выстрелы орудий КВ, вражеские танки совершенно бездействовали.
Только когда КВ стали сбрасывать немецкие бронемашины с дороги, враг открыл по роте ответный огонь. Но прочная броня наших танков оказалась непробиваемой для немецких снарядов. Фашистские танкисты быстро в этом убедились и, бросив сопровождаемую ими колонну на произвол судьбы, повернули вспять. При этом они развили такую скорость, что гнаться за ними практически было бессмысленно. Зато от возмездия не ушли ни один бронеавтомобиль, ни одна машина врага. Наши танкисты не успокоились, пока не подожгли их все, даже те, которые были сброшены с дороги и лежали на обочине.
И снова при виде искалеченной техники противника Щуку охватили восторг и гордость за свое боевое оружие. Он подумал: «Если б таких машин в дивизии было хотя полсотни, Железная могучим клином врезалась бы в боевые порядки врага». Но комдив отдал разведчикам все тяжелые танки, которые у него были и которые он только накануне получил от командира корпуса. Все восемь штук, даже не полную роту…