— Тут действительно мелко, — сообщил он и подошел к плоту, на котором уже лежал Клочков.
— Ну как? — нагнувшись к сержанту, спросил Барбашов.
Клочков молчал.
— В себе он?
— Нет, — ответил Косматых.
— Плохо. А делать нечего. Поплывем так. Смотрите за ним в оба. Захлебнется — с тебя с первого спрошу, — голосом, не предвещавшим ничего хорошего, предупредил Барбашов.
Косматых ничего не ответил. Молча толкнул плот и вместе с Кунанбаевым погнал его к противоположному берегу.
Брод был песчаный, и идти по дну оказалось не так трудно. Но на плаву все сразу изменилось. Шиммель, лихорадочно вцепившись в свой кряж, замолотил как одержимый по воде ногами. От него во все стороны полетели брызги. Начался шум.
— Тихо, холера! Утоплю! — выходил из себя Ханыга.
Но Шиммель ничего не желал слышать. От страха глаза у него совершенно выкатились из орбит. Казалось, они вот-вот упадут в воду. Он жадно хватал ртом воздух.
Течение разнесло бойцов по реке. Плот с Клочковым, Косматых и Кунанбаевым оказался в стороне. Где-то неподалеку от него плыл Барбашов. Выше него барахтались Шиммель, Чиночкин и Ханыга. Отряд с трудом достиг середины Днепра. И тут случилось то, чего с самого начала больше всего опасался Барбашов. Синий луч прожектора, прочертив над лесом дугу, опустился вниз и лег на воду. Вдоль Днепра протянулась блестящая полоса, похожая на выпущенную из домны сталь. В глаза бойцам ударил обжигающий свет. От него нельзя было защититься. Он давил на нервы даже через плотно сомкнутые веки. Даже черные тени от этого света слепили своей непроницаемостью.
Берега пропали, словно спустились в бездну. Их не стало видно. Бойцы сразу потеряли ориентировку и беспомощно заметались в воде. Но куда бы они ни поворачивались, отовсюду в глаза им бил беспощадный свет. Он заполнял над рекой все пространство. От синего луча светился воздух, блестели волны, искрились брызги. Даже головы, плечи и руки бойцов вспыхивали вдруг ослепительным синим светом, если луч попадал на них. Но хуже этого оказалось другое. Прошло не более двух минут, и над головами бойцов снова зарокотал мотор. Очевидно, немцы держали Днепр под постоянным наблюдением, и появление на воде даже маленькой группы было замечено с воздуха.
Гул мотора усилился и скоро перерос в нудный, тянущий за душу вой.
— Расплывайтесь в стороны! — во все горло крикнул Барбашов и, глотнув ртом воздух, скрылся под водой.
Предчувствие не обмануло его. Спикировав, немец бросил бомбу. Она разорвалась с ужасающим грохотом, обдав все вокруг бледно-желтым светом.
Барбашову показалось, что его выкинуло из воды. В ушах резануло так, словно в них сунули по раскаленной спице. Не выдержав, он вскрикнул, но успел набрать полные легкие воздуха и снова нырнул. Так повторял до тех пор, пока не заметил, что синего луча уже нет. То ли прожектористы не имели с воздушным наблюдателем надежной связи, то ли им попалась более важная цель, только над Днепром опять сомкнулась непроглядная ночь, а луч снова уперся в плоскую крышу туч. Самолета Барбашов тоже больше не слышал. В ушах у него по-прежнему неистово звенело, и этот внутренний шум заглушал все вокруг. Коряга, за которую он держался в начале переправы, где-то потерялась. Но за себя он не страшился. «Как люди? Целы ли?» — пронзила его мысль, едва он перевел дух. Он оглянулся назад, осмотрелся по сторонам. Кругом было черно. Тогда он поплыл назад. Но тоже никого не увидел и лишь почувствовал, что начинает захлебываться. Знамя, словно путы, сковывало все его движения. Сапоги и обмундирование немилосердно тянули вниз. Барбашов еще раз развернулся и, напрягая силы, поплыл под темную кромку берега.
Через несколько минут ноги его коснулись мягкого ила. Он сделал еще несколько взмахов руками и в полном изнеможении опустился на дно. Перед глазами плыли разноцветные круги. Не хватало дыхания. Сердце бешено колотилось. Но Днепр был уже позади.
Барбашов вылез на берег и, шатаясь, пошел по течению. Шагов через пятьдесят он наткнулся на Кунанбаева. Боец, опираясь спиной о сосну, выливал из сапог воду.
— Жив? — обрадовался Барбашов.
— Мало-мало, — еле ворочая языком, ответил Кунанбаев. — Очень там темно, на дне. А то бы утонул.
— А где остальные?
Кунанбаев сунул ноги в сапоги и встал:
— Должны быть здесь…
— Ты видел кого-нибудь?
— Нет.
Барбашов пошел дальше. Скоро он заметил большую черную тень. Это Косматых и Ханыга выносили из воды Клочкова. Чуть ниже них на берег вылез Чиночкин.
— Все целы? — не поверил своим глазам Барбашов. — Ну и молодцы!