Отчасти из любопытства, отчасти от желания забыться, отчасти из-за желания отомстить. И, может быть, еще немного из чувства самосохранения. Ведь лежу голая рядом с мужиком в постели, чего уж теперь морозиться. Вон Леха каким здоровым стал. Я ему откажу, и он взбесится на ровном месте. Не очень-то мне хочется прятаться от буйного одноклассника в незнакомой квартире в каком-нибудь экзотическом месте, например, в шкафу. От мужа где я только не пряталась с детьми на руках… Хотела ведь ему изменить? Почему бы не с Ивановым? Какая вообще разница, с кем?
Поэтому наш первый поцелуй и получился робким и осторожным. Целомудренным, почти детским. Наверное, так поцеловаться нам нужно было даже не на выпускном, а классе в пятом. А получилось только в наши двадцать семь, и следом сразу случился и первый секс. Мы в ускоренном темпе пронеслись через все стадии нашей школьной влюбленности, которые пропустили.
Это было какое-то помешательство. Кровь кипела, бурлила и плавила током все части тела. Алешка продолжал целовать меня очень бережно, мягко и трепетно. Как будто примеривался, прислушивался ко мне. Но уже вполне себе по-взрослому. А еще все время глядел прямо в глаза, ни на миг не отводя взгляда. Держал меня на плаву своими глазами. И я не могла не смотреть на него. И столько всего было намешано в наших напряженных взглядах, требовательных прикосновениях, столько колдовства и какой-то дикой страсти, что я снова и снова проваливалась в водоворот бурлящего жара и восторга. Оказалось, что это так правильно и прекрасно, когда с тобой рядом не случайный человек, а именно тот самый, который с самого начала должен был быть с тобой. Почему-то это осознание вспыхнуло в моей голове сразу после первого нашего взаимного касания. Что вот же оно – мое, настоящее. А все, что было раньше, виделось всего лишь жалкой подделкой.
Это откровение так потрясло меня, что в конце я даже разрыдалась от избытка чувств. Сразу после того, как мой одноклассник Лешка Иванов в первый раз шепнул мне на ухо после первого нашего совместного оргазма: «Васька, я тебя люблю».
А я была не готова. Всегда я не успевала за стремительным Ивановым.
Пришлось Алешке меня еще и успокаивать, как сопливую девчонку.
– Вась, ну, чего ты? Все хорошо же. Мы с тобой теперь вместе, и я больше тебя никуда не отпущу.
Ему все было просто и понятно. Он даже то, что мы оба в тот момент были не свободны, он считал досадными мелочами, не способными помешать нашему счастью.
– Вась, у нас с Танечкой с самого начала не сложилось, – обнимая меня двумя руками, наверное, опасаясь, что опять сбегу, шептал он мне на ухо. – Я и замутил-то с ней только потому, что решил клин клином выбить. А она меня из армии дождалась и быстренько забеременела. Сейчас у нее точно кто-то есть, и я подал на развод. Не хочу больше так. Неправильно все это. Андрюшку жалко, конечно, очень я его люблю. Мелкий еще совсем. Но я его не брошу, договорюсь с Танечкой, буду его к нам брать. Ты ведь не против, Вась? У тебя двое, мой третий, потянем же ведь?
Вот так изящно и ненавязчиво он перевел наш разговор на тему совместного будущего. Дипломат Иванов, блин. Отвал башки просто.
А я была не готова, не готова, не готова.
Гадкое предчувствие паники неприятно заворочалось внутри, холодя грудь.
– А ты, Вась? Что у тебя с мужем?
Я сделала вид, что не понимаю его вопроса. Он застал меня врасплох. Я не была готова к откровениям о своей собственной жизни. Лешка сказал, что любит меня – строптивую и неприступную девушку из его юности. Но будет ли он любить такой, какая я есть на самом деле – жалкую жертву собственного безволия? Я ведь изменилась за эти десять лет. И он ничего про меня не знает. Никто этого не знает.
– А что я? – пожала я плечами, малодушно отводя глаза в сторону.
Иванов помрачнел. Каким-то непостижимым образом почувствовал что-то. Покрепче прижал меня к себе.
– Вась, без шуток, я ведь половину своей жизни этой ночи ждал. Тебя ждал. Ты как, по-хорошему разведешься, или мне идти этому твоему Алиеву морду бить? – с угрозой в голосе заявил он.
И мне стало смешно. Потому что Лешка, судя по всему, за эти десять лет не изменился ни капельки. Это было так мило, так трогательно.
Рядом с ним мое настроение всегда прыгало от полного восторга до раздражения.
– Ты, Леш, дикарь какой-то. Тебе бы лишь кому-то морду набить. Без кровопролития совсем никак? – давя неуместную улыбку, упрекнула его я. – Несчастный Архипов не утолил твою жажду крови?