– Катюшка, что тебе принести из магазина?
– Мармеладки и мороженое.
– Принято. Пока, красавица, я тебя люблю.
– И я тебя люблю, мамусик.
Открываю мессенджер. Рядом с сегодняшним моим сообщением – две галочки. И больше ничего.
Знала ведь, что так и будет, но все равно расстраиваюсь. Сижу в какой-то непонятной прострации. Ну, что ж, значит, не судьба. Ты переживешь это, Васена. Жизнь продолжается. Смотрю на свадебную аватарку последний раз и решительно удаляю переписку с любимым мужчиной, который, сам о том не зная, стал моей путеводной звездой в этой жизни.
И которого, судя по всему, больше никогда не увижу.
В телефоне висит сообщение с незнакомого номера.
«Привет, это Андрей. Ты сегодня до шести вечера? Приеду и встречу тебя».
Еще и телефон откуда-то узнал. Не иначе как Сонька поспособствовала. Боже, до чего же шустрая молодежь нынче пошла!
В расстроенных чувствах удаляю и его сообщение тоже, забрасываю телефон в карман и иду работать.
А познакомилась я с этим мальчишкой вчера вечером.
В конце рабочей смены обычно не остается сил на то, чтобы разглядывать посетителей. Тем более, что ходят к нам в магазин одни и те же жители близлежащих домов. Я за почти полгода, что тут работаю, уже почти всех в лицо знаю, а кое-кого и по имени. Никогда не отказываюсь поболтать с покупателями, сделать комплимент их внешности или красивой улыбке. Но происходит это со мной только до определенного времени суток. После восьми вечера я из веселой и беззаботной хохотушки-веселушки средних лет, которой успешно притворяюсь весь день, превращаюсь в ту, кем являюсь на самом деле – в нездоровую и очень усталую тетку. После девяти вечера я вообще способна только считать часы, которые мне осталось домучиться. А потом мы с Сонькой наконец-то закроем магазин и потащим свои пакеты с продуктами по домам. Ей-то близко, и Мишка частенько помогает, а мне в другую сторону пару километров в горку по заснеженным нечищенным дорогам. Своя ноша не тянет, и слава Богу, что у меня есть возможность нести домой эти списанные по истекающему сроку годности продукты, слава Богу, что есть квартира моего детства, где тепло и безопасно, слава Богу, что есть те, кто ждет меня дома… Но как же тяжело даются мне эти последние часы! Глаза сами собой закрываются, и нет никакого желания ни с кем ни то, что разговаривать, а даже и смотреть на посетителей.
А еще и аватарка в обнимку с молодой женой не идет из головы…
Поэтому вчера я не сразу обратила внимание на троих молодых пацанов, набравших целую корзину недешевого алкоголя. Один из них, налысо бритый (без шапки с голой макушкой! убила бы!) и с татуировкой сбоку на шее, изображающей какой-то иероглиф (убила бы второй раз!!!), стоял наготове с банковской картой, пока его товарищи аккуратно выгружали из корзины на ленту бутылки. Пиво, виски, коньяк и шампанское, причем в расчете явно не на троих. Хм, неплохой у них сабантуй намечается.
– Восемнадцать есть? – строго спросила я, пытаясь смутить бритоголового своим проницательным взглядом. Вышло не очень. – Паспорта показывайте.
Парни были мне незнакомы, я бы таких запомнила, особенно татуированного. Приехали с района? Или зареченские, с той стороны? А может, вообще проверка? Новогодние праздники мы уже пережили, но всяческие инспекции по-прежнему уделяли нам пристальное внимание.
– Обижаете, – лениво ухмыльнулся бритоголовый и полез в карман за документом. Тыкнул мне его почти в нос. Я не только дату подслеповатым глазом сфотографировала, но и мысленно возраст успела сосчитать. Двадцать лет. Неплохо развит мальчик, явно качается, мой старшенький Петька похудее будет.
– Вы тоже показывайте, – буркнула я в сторону остальных ребят. Но бутылки начала пробивать.
Второй парень, коротышка, без проблем открыл передо мной паспорт, и я мельком посмотрела на дату. Двадцать один. А вот третий, самый симпатичный из них, в шапке и с челкой, заулыбался, глядя на меня:
– Я документы в машине оставил.