- Замолчи, девчонка!
Они были подбиты. Я видела всего троих. У одной были сожжены волосы. Вторая еле двигала рукой. Мать же, была в синяках и порезах.
Не нужно проходить жестокую школу дриад, чтобы понимать — мы проиграли. Все надежды на то, что драконы слабы, не оправдались.
- Мама! Давай я помогу.
Знаю, что дриада не должна питать чувств ни к кому и ни к чему, но я всегда была неправильной. Я всегда думала, что очень люблю ту, что дала мне жизнь, которой живу, и желала стать достойной дочерью. Именно это желание стало неотъемлемой частью моей жизни. А в какой-то момент времени я поняла, что это, в общем и целом, единственное желание. Его я и называла любовью.
- Кому нужна твоя помощь, жалкое отродье!
- Мама, я…
- Ненавижу тебя! Ненавижу с первого дня.
- Мама.
Я плакала. «Дриады не плачут», знаю, но я плакала. Слезы не прекращали литься из глаз. Может, просто устала, от отсутствия света в жизни. А может, осознала, что все усилия тщетны.
- Мама.
- Ты знаешь, сколько я настрадалась из-за тебя?
Ее словно прорвало. Сдерживаемый годами гнев, вырвался наружу, сметая все на своем пути.
- Мне обещали почести, когда ты добьешься успехов. Но ты так и осталась посредственной слабачкой, неспособной даже сдержать слезы.
За ее спиной маячила Сирена, которая выносила спрятанное от врагов оружие и деньги.
Дриады всегда готовятся к худшему сценарию. Если бы на нас напали, мы могли уйти по подземным тоннелям, который начинался на третьем повороте от входа в казематы. Драконы не стали бы искать существ леса, глубоко под землей. Наш отходной путь. Отличный, стоит отметить, путь, которым они планировали воспользоваться.
Металлический замок лязгнул, решетка со скрипом отворилась.
- Сегодня я избавляюсь от тебя. Навсегда!
- Мам…
Договорить я не успела. Кинжал с деревянной ручкой, выкрашенной в цвет слоновой кости, что она же дала мне, когда-то давно, ударил в самое сердце.
- Мам-м-ма… — выдохнула я и медленно сползла к ее ногам.
- Я тебе больше не мать, жалкое создание. Сегодня ты умрешь и отдашь хоть какую-то дань, матери-богине! Может, твое разложившееся тело даст корм ростку. А там, где есть один, будет и второй, третий, четвертый…
Лезвие, оставшееся у нее в руке, было брошено возле меня. Последнее, что я увидела — это дриад, уходящие в темноту сырых лабиринтов.
По щеке скатилась горячая слеза, а сердце остановило свой ход.
Мама...
Глава двадцать шестая - Новая встреча.
Голова снова зудит. Старик нашел самый ужасный парик, какой можно было отыскать в этом отдаленном городишке. Жаль, цирюльня уже закрыта. Можно было б втихаря утащить какой-нибудь более или менее приличный вариант.
Ночной город всегда был спокоен. Не считая питейных заведений в воровском квартале. К сожалению, мой путь пролегал, именно в этом направлении.
Я отследила Сирену, которая ушла вместе с Мерианной, до одного из отдаленных и малозаметных постоялых дворов. Любопытно было бы увидеть выражение ее лица, когда она впервые увидела, где им придется жить. Идеальная дриада в заведении девиц легкого поведения.
- Мне плевать!
Мне был знаком этот голос. Очень знаком. Инстинкты сработали быстро. Метнувшись гибкой пантерой, в ближайшую подворотню, я выглянула из-за угла.
- Томми, ты уверен? Это хороший куш. Не упускать же добычу. Зеленая нимфа и синяя эльфийка, с изумрудными глазами. Это ж, сколько денег!
Они шли в мою сторону. Тот, что пронзил меня недели три назад. С сальными волосами, и все тем же, беретом. И второй, тучный мужик невысокого роста, заросший рыжеватой бородой.
- Я сказал, что больше не занимаюсь подобным. — ответил Томми.
- Но ты лучший в этом деле! Твои каналы выхода, самые безопасные.
- Дон!
Томми остановился в шаге от меня, развернувшись к говорящему. Если б, не спасительная темнота переулка… Пришлось бы драться. А у меня ни оружия, ни защиты. Да, и раны еще не зажили. Я еще теснее прижалась к стене, желая слиться с ней в одно целое. Но это не лес, а я — не нимфа.
- Послушай меня, — мой враг положил руку на плечо бородатого. — бросай ты это дело.
- Что? О чем ты?
Настолько удивленного, и одновременно возмущенного выражения лица, мне видеть не приходилось. Его чуть ли, не передернуло от услышанного.
- Ты что, с дуба рухнул? Что значит, бросай! — крик перерастал в писк. - А жену мою и детей ты кормить будешь?!
- А разве, ты не на любовниц все спускаешь?
- Не твоего ума дело. Говорю же, в дуба рухнул.