- Бедняжка? Она дриада Левак. ДРИАДА! Это элитные убийцы Сиринги. Бедняжкой тут и не пахнет.
Я опустила руку старика. Он прав, бедняжкой меня назвать сложно.
- А вот она бедняжка.
Мальчик топнул ногой, отстаивая свое мнение. Бросился на мою защиту, несмотря на то, что я была незнакомцем. Поступок истинного мужчины. Надеюсь, он не растеряет эту черту, в период взросления.
- Лева-а-ак… — прорычал старик.
- Дедушка О-о-о-о… — под стать ему протянул маленький мужчина.
Противостояние сильных мира сего. Неинтересно.
Мы так долго гуляли, что я не заметила, как солнце скрылось за верхушками деревьев, что тянулись к небу, отчаянно стремясь перерасти своих братьев, из сожженного пламенем леса.
Не желают оставаться в тени почивших предком. Как мне это знакомо. А вот нимфа, проживающая в лесу, наоборот, стремиться остаться незамеченной. Другой причины, почему ее так усердно скрывают, нет. Может, одна из тех, кто восстал против Сиринги? Тогда почему не присягнула новой королеве? Так и я не присягнула. Мне ли кого-либо осуждать.
Мой взгляд вернулся к людям, что ведут молчаливый спор. Видела бы меня мать… Жду, пока мою судьбу решат мужчины. Справедливости ради старик и мальчик, но все же.
- Зайди в дом, надо перевязать раны. — сообщил старик О, который, видимо, проиграл-таки, мальцу. - Завтра решим, что с тобой делать.
Старик О
Глава девятая - Что-то скрывает?
Старик перевязывал мои раны, пока я усердно делала вид, что мне не больно.
Дриада не способная выдержать боль. Когда-то давно я была той, что плакала от каждого удара, который приходилось наносить врагу. Позже, из меня выбили эту дурь. Сострадание — неприемлемая роскошь для элитных бойцов.
- Увидишь тех, кто в коротких платьях, беги — однажды услышала я разговор двух мужчин. — сожрут.
Элитные убийцы Сиринги.
- Кто это тебя так?
Старик провел рукой, указывая на все тело целиком.
- Бандиты.
Я пожала плечами. Вряд ли ему было интересно. Просто наступившая тишина давила, вот и решил поддержать разговор.
- Чаво хотели?
- Экзотики.
- Экзотики?
- В рабство хотели продать. — рассказывать, что издевались над ребенком, а я влезла, не хотелось. - Потеряла парик, они увидели мои волосы и напали.
Рука потянулась к волосам, представляющим собой зеленые побеги с листьями.
«Единственная в своем роде».
«Дитя леса»
«Недостойная полукровка».
«Пожирательница магии».
- Чертовы кровопийцы. - Руки старика, с силой сжали полоски бинта. - Как отбилась-то?
- Лес помог. — я снова дернулась от его прикосновений. Раны затягивались медленно. Просить помощи у леса, и вытягивать магию, не хотела. Я, итак, у него в долгу. Пусть само заживает. - А чуть позже, нимфа спасла.
Старик переключил на меня взгляд своих зеленых глаз, в которых не было никаких эмоций, и строго спросил:
- Почем решила, что нимфа?
- Ноги ее видела.
Откровенно призналась я, в надежде, что он ответит мне тем же? Но вместо этого, мужчина с коротким именем. О, странно ухмыльнулся и выдал.
- В этом лесу нет нимф, дриада. И не было, отродясь.
- Но я видела…
А что я видела? Раненная и подбитая, в полуобморочном состоянии, мне привиделись сильные ноги, покрытые зеленью. Могло ли это оказаться миражом, одним из тех, что видят уставшие и истощенные путники среди жарких песков? А покачивающиеся верхушки сгоревших деревьев?
- Нет в этом лесу нимф, и не было! — вновь повторил он.
- Но лес…
Казалось, куда очевиднее. Он проживает на зеленом оазисе, внутри кладбища могучих деревьев. Кто если не нимфа, способна возродить лес?!
- Но кто же принес меня к Вашему дому?
- Внук мой принес. - О, не смотря в мои глаза, встал, забрал ведро с водой, которой промывал мои раны, и направился к выходу. - Привиделось тебе, дриада. Уж больно много крови потеряла, вот и почудилось. Он вышел, так и не подняв головы.
Может быть, кто-то другой, и не придал бы этому значению, но не та, что была обучена смотреть, видеть и запоминать. Старик, определенно скрывает что-то очень важное.
Глава десятая - Помощница.
- Ежели осталась, так помогай.
- Дед, а ты такой душевный.
Я подбежала и чмокнула его в щеку. День шел за днем, а меня так и не прогнали из лесу. То ли Левак выиграл в том молчаливом противостоянии, то ли старик просто устал угрожать.