- Я бы на твоем месте поостерегся. Если ты умудрился затащить ее сюда, то это не значит, что она навечно здесь останется, - говорит он, как будто что-то знает неподвластное мне.
- Я ее не затаскивал, - говорю я, но он лишь вопросительно поднимает бровь. Его невысказанное “Да ладно!” повисает в воздухе.
- Ну, может, слегка настоял, - сдаюсь в итоге, слишком уж хорошо он меня знает. И все то же выражение лица, даже не намекает, просто открыто насмехается.
- Слушай, я силой ее не тащил, - отмахиваюсь от него, не понимая, каким образом получилось так, что я оправдываюсь перед мальчишкой на десять лет меня младше, да еще и с ощущением, что в его словах есть доля истины, большая такая доля.
Марк с минуту смотрит на меня молча, потом заявляет:
- Я домой.
Вот тут уже моя очередь удивляться. С какой это радости он в такую рань, в девять вечера, да еще и перед самым началом тура, уходит домой. Я молчу, ожидая от него объяснений.
- Раз уж ты притащил Луизу домой, то и дай ей отдохнуть. Поверь, у нее было много дел в последнее время, плюс долгий перелет, - поясняет Марк, и внутри у меня черной змеей взвивается ярость по причине его осведомленности в ее делах, в то время, как я вообще ничего о ней не знаю.
- И не надо на меня так злобно смотреть, ты меня вряд ли испугаешь своим выражением лица, - говорит мой менеджер, понимающе улыбаясь. - Нам предстоит еще пару месяцев провести бок о бок, и мне с ней тоже придется общаться. Привыкай!
Он говорит разумные вещи, но почему-то это разумное никак не укладывается в моей голове. Я не хочу даже представлять, что они с Луизой будут оставаться наедине.
А еще меня слегка пугает то, что он так легко считывает мои эмоции, которые я и сам не могу для себя определить.
Марк все-таки уходит, и уже в дверях заставляет меня пообещать держать себя в руках рядом с ней. Все же что-то остаётся за пределами моего понимания. В тишине пустого дома я вдруг осознаю, как устал за последнее время. Наверное, мой помощничек прав, нам всем не помешает отдохнуть. В ближайшее время такая возможность вряд ли предвидится. Но сначала мне на правах хозяина дома надо, как минимум, накормить гостью и удостовериться, что ей удобно. Иду на кухню дабы проинспектировать содержимое холодильника. Что она ест, интересно? За всю, если можно так назвать, многолетнюю историю нашего знакомства ели вместе мы всего один раз, но тогда я был так увлечён попыткой заглянуть ей в вырез и не попасться при этом, что вообще не обратил внимания на то, какие блюда в ее тарелке. Все знакомые мне женщины питаются одной травой, кто постоянно на диете, кто ударился в веганство. Черт, оказывается та ещё задача. Надо, наверное, пойти спросить. Сердце колотится, как у подростка. Ерунда какая-то. Закрываю холодильник и поднимаюсь наверх. У двери, выбранной ею комнаты, останавливаюсь в попытке выровнять дыхание. Что ж я волнуюсь, как мальчишка, который собирается пригласить на свидание лучшую девочку школы и боится, что ему откажут. Мне всего лишь надо узнать, что она хочет на ужин. В моей культуре приняты большие семейные ужины по вечерам, может, она так не привыкла, кто ж ее знает? Тут же в голове всплывает имя Марка, чертыхаюсь и стучу громче, чем намеревался. Но к моему удивлению за дверью ни звука. Снова накатывает паника: я совершенно иррационально боюсь, что она опять ушла. Бред какой-то. Открываю дверь и обнаруживаю, что Луиза беззаботно спит, не догадываясь о моих терзаниях. Она даже не удосужилась раздеться, так и дрыхнет, в чем была. Прислоняюсь плечом к двери и позволяю себе полюбоваться ею, такой умиротворенной, вспоминаю то утро в Париже, целую вечность назад, когда вот так же, смотрел на неё, захлебываясь нежностью. Что все-таки в ней такого, что заставляет меня испытывать столь несвойственные мне эмоции? Она не просыпается, ни когда я выхожу, ни когда возвращаюсь с подносом с едой, если она вдруг проснётся и захочет есть, ни когда я накидываю на неё легкий плед, если она вдруг замёрзнет, хотя в стоящей ныне жаре это, кажется, невозможно. Приходится признать в который раз правоту Марка, ей надо отдохнуть, да и нам не мешает. Мне так хочется дотронуться до неё, а ещё больше лечь рядом, чтобы наконец осознать в полной мере, что это не мираж, Querida здесь, рядом со мной, но я не хочу ее будить. Поэтому, позволив себе ещё пару минут полюбоваться ее тонкими чертами лица, выхожу и тихо прикрываю за собой дверь.