- Тебе смешно? - Марк, пытаясь сохранить серьезное выражение лица, мотает головой, потом все-таки не выдерживает и смеется.
- Раз ты такой эксперт в отношениях, скажи, что мне делать?
- А ты не пробовал ухаживать за ней? - мой помощник смотрит на меня с интересом.
- Браво! Как же я сам не догадался-то! - понимаю, что сарказм через край, но это меня не останавливает. - Я вчера как раз свидание ей устроил.
Марк качает головой, посмеиваясь.
- И ты полностью уверен, что сделал все, что смог? - он не ждет моей реакции, продолжает. - Нет, я конечно тебя понимаю, когда тебе достаточно лишь взглянуть в сторону противоположного пола, и они сразу на все согласны, наверное, к сорока годам так и не узнаешь, что значит, ухаживать за женщиной.
Смотрю на него в недоумении:
- То есть, ты говоришь, что вся эта чепуха, вроде цветов, конфет и поцелуев под луной нужна Луизе?
- Слушай, как бы тебе объяснить, - издевается Марк. - Не думаю, что ты не заметил, но Луиза все же девушка, обаятельная молодая девушка. Даже если это ей не нужно, поверь, ей понравится. Ты погугли хоть: как ухаживать за девушкой?
- Не смешно, - огрызаюсь я, пытаясь застегнуть чемодан с кое-как закинутыми туда вещами. Чертов чемодан. Вот ни разу не мое это, вещи укладывать, поэтому и вожу с собой лишь необходимый минимум. Благо хоть о сценических костюмах беспокоятся костюмеры.
Задумываюсь на мгновение. Наверное, в словах Марка есть доля истины, до нынешнего момента мне не разу не приходилось ухаживать за женщиной. Мой максимум - это приглашение в ресторан и оплаченный шопинг, и до сего мгновения этого всегда было достаточно, а как правило, даже и этого не требовалось. В общем, если вспомнить еще и Париж, то за Луизой я ухаживал, как ни за одной женщиной за всю мою жизнь. Нет, я конечно же знаю, что принято дарить цветы, всякие бесполезные побрякушки, но хоть убей, не представляю, как это делается. Мне тридцать семь, а я даже своей маме ни разу цветов не дарил, как-то сразу другие презенты пошли, когда начал зарабатывать.
- Марк, закажи мне букет для Луизы.
- Э-э, нет, тут я тебе не помощник, - улыбаясь во все тридцать два, отмахивается от меня Марк.
- Но это твоя прямая обязанность - мне помогать, и в личных вопросах тоже, - парирую я, оборачиваясь в его сторону.
- Извини, Себ. Будь это кто угодно, я бы помог, с Луизой разбирайся сам, - Марк загадочно улыбается, а у меня возникает непреодолимое желание его придушить.
- Но ты же тоже хочешь, чтоб у нас все сложилось. К тому же, ты ее лучше уже успел узнать.
- Нет, Себ. Ты мальчик взрослый. Сам, - с этими словами Марк выходит. И до моего слуха доносится стук. Я понимаю, что веду себя сейчас совершенно ребячески, но не успеваю как следует об этом подумать, когда бросаюсь вслед.
Я слышу их разговор, он в общем-то ни о чем: о времени выезда, о предстоящем перелете, о следующем городе, в который мы направляемся - ни слова обо мне. И вроде бы собираюсь уже закрыть дверь, дабы не оказаться застуканным, но до моего слуха доносится еще один голос. Я даже не могу объяснить, что меня настораживает. Марк заходит внутрь, и я едва успеваю придержать захлопывающуюся дверь. Беседа продолжается внутри номера, до меня доносятся лишь обрывки. И я не знаю почему, но меня как магнитом тянет внутрь, увидеть своими глазами обладателя третьего голоса, точнее тонкого голосочка. И я захожу внутрь, оставаясь незамеченным. В номере Луизы Марк, сидя перед планшетом, беседует через экран с девочкой лет четырех-пяти. Она щебечет, подобно, маленькой птичке, воодушевленно рассказывая о своих недавних приключениях. Я понимаю, что они уже встречались: мой помощник и эта незнакомая мне девочка. Марк с интересом слушает, восхищаясь в положенных местах, Луиза стоит чуть позади, и в разговор не вмешивается. Лишь изредка я скорее чувствую, нежели слышу ее смешки. Девочка говорит на английском так, словно она родилась в Англии, чисто, практически без акцента, но как и свойственно детям-билингвам, подменяет незнакомые слова из одного языка известными ей словами из другого. Я не вижу ее из-за широкой спины Марка, поэтому делаю шаг в сторону, привлекая к себе всеобщее внимание. Краем глаза замечаю и ужас в глазах Луизы, когда она оборачивается ко мне, и недоумение Марка, когда он интересуется, куда же смотрит ребенок - все это где-то на периферии сознания. Все мое внимание приковано сейчас к этому ребенку. Я уже видел ее, на фотографиях, но только сейчас понимаю, кто передо мной. В голове все время мелькает какая-то безумная мысль, которую мне никак не удается перехватить.