Не знаю, всегда ли так было, или после инцидента с лифтом. Но в груди почему-то теплеет от этих мыслей.
В фильме происходит очередной жуткий момент, но на этот раз ещё и довольно неприятный — не могу выдерживать смотреть на что-то, связанное с глазами. Особенно, когда им грозит какая-то опасность.
Я машинально отвожу взгляд на Максима Романовича, и пульс тут же зашкаливает. Тоже мне, нашла, на кого отвлечься. Ведь преподаватель смотрит в ответ, причём так ласково, что меня спасет только темнота в кинотеатре, ведь наверняка краснею.
А его взгляд слегка меняется. В нём проявляется какая-то загадочная искра.
— Страшно? — с нежностью спрашивает Максим Романович. — Я скажу, когда момент в фильме пройдёт.
Я бы и рада ответить или хотя бы перестать так пристально смотреть на него, но дар речи вот так странно и неожиданно теряю. Только и могу, что сглотнуть ком в горле, почти не дыша.
— Аня… — изменившемся голосом произносит Максим Романович.
Вот чёрт. Кажется, я смотрю слишком откровенно, ну или не знаю, что там ещё в моём взгляде. Ясно понимаю только одно — меня застукали.
И это последнее, что я понимаю, потому что мысли резко теряются. Максим Романович смотрит так, как никогда прежде. Не удивлюсь, если он даже дыхание затаивает. Его явное и сильное желание, чтобы я сделала этот шаг, настолько откровенно и чувственно читается во взгляде, что я мгновенно запутываюсь и с ответом, и с вопросом — вообще со всем на свете. Наши лица довольно близко. Мне стоит лишь чуть податься вперёд...
И ведь это уже будет касанием, после которого Максим Романович получит волю делать всё, что захочет.
Эта мысль настолько окутывает сознание, что подсознание всё же начинает отбивать что-то вроде тревоги. Вот только… Наверное, я должна чувствовать себя оскорблённой этой уверенностью Максима Романовича, что я тоже этого хочу, но не получается — я ощущаю себя желанной и очень нужной. Томительное напряжение собирается внизу живота, а атмосфера между настолько пропитывается влечением, что даже остатки разума вопят сделать этот шаг.
— Ну же… — почти шепчет Максим Романович, и я сомневаюсь, что обращается ко мне. Скорее, мысли вслух. Не только я не выдерживаю этого напряжения.
Я глубоко вздыхаю, в голове немного звенит. Как же мне хочется прочувствовать отклик Максима Романовича на это моё действие… Как же хочется набраться смелости, и будь что будет. Даже если это ни к чему не приведёт. Момент слишком чувственный, прямо обезоруживающий. Я наверняка пожалею, если отступлю сейчас…
Сердце отбивает сумасшедшие удары уже даже в висках, взгляд Максима Романовича интимно скользит от моих губ к глазам...
И всё же я отворачиваюсь.
А в фильме уже совсем нейтральный момент. Хотя даже если бы в этот момент продолжался кровавый трэш, теперь я бы спокойно выдержала его от начала до конца. Вот нисколько не сомневаюсь.
********************
Я так старательно вникала в фильм всё оставшееся время, что, кажется, смогла это сделать. Да и Максим Романович не отвлекал. А потом и сюжет увлёк — много интересных захватывающих поворотов, да и аллегория на мир в целом получается неплохая.
В общем, момент, который некоторое время назад захлёстывал настолько, что окружающее перестало существовать; как-то незаметно остаётся позади. Максим Романович ни намёком о нём не напоминает. А взгляды… Он и так на меня всё наше свидание смотрит так, что я с трудом не заливаюсь краской. В какой-то степени уже привыкла, с этим могу справиться.
Выходя из кинотеатра, мы ещё немного обсуждаем фильм, и мне окончательно становится спокойно. Тем более что у обоих много мыслей по сюжету, обсуждение увлекает, недосказанность как-то сама собой растворяется.
Хотя, конечно, ненадолго.
На улице уже темно, поэтому я просто иду за Максимом Романовичем, который уверенно ведёт меня, как я думала, к метро. Но нет, мы останавливаемся где-то в переулке, и он достаёт ключи, щёлкает по какой-то кнопке… И ближайшая машина мгновенно реагирует, приветственно загоревшись фарами.