Да и выбор класса был странный, как для человека с таким характером. Какие там молитвы к чертовой матери? Василиса вообще никого в идолы не ставила. А по её роли было особенно важно выбрать сторону, поддерживать очки своей богини и качаться в службе ей.
И у каждого класса была своя концовка игры, правда, её пока мало кто знал. Вроде как храмовники получали благословение и становились частью круга богинь. Рыцари убивали одно божество и получали заслуженное признание и статус спасителя мира. Я вообще пока не понимал, чем охотники отличаются от рыцарей. На кого я, блять, охочусь? Но с Василисы же не спросишь, она слишком важной себя мнит, чтобы обсуждать элементарную механику. А как кончать, так первая в очереди.
— Что недовольный такой? — спросила храмовница, глядя на меня слегка хитрыми глазами. — Сосал что-то не вкусное?
Тяжело вздохнув, я взглянул на рыжулю, что сразу как-то стушевалась. Взгляд мой явно был красноречивый, все-таки она меня лишь провожала, а даже такой святой человек, как я, рано или поздно мог потерять терпение.
— Все думаю вот, — решил все же разбавить обстановку я, а то Вася что-то напугалась. — Почему ты сама не задержишь Жорика, раз помогаешь разрабам?
— А как? — похлопала глазами та, пока мы шли по тропинке. Вокруг сменялась обстановка с довольно приятной, на темное мрачное место. Падал… снег, правда, холодно особо не было. — Он сейчас агрессивный. Вне пещеры ему не выходит особо наносить урон, да и уровень не засчитывается. А из меня так себе боец, я сражаюсь благодаря подаренной богиней силе. По идее в квесте я должна открыть проход в мир Хроноса, куда засосало бы душу Жора. Его тело бы навсегда осталось запечатанным в пещере. Ну, до следующего игрока, конечно.
— Так… А почему бы не открыть проход в другом месте и не сделать по тому же плану? — не понял я, хмуря брови. — Тогда тушку бы его просто покараулили и все.
— А вот портал только под пещерой открывается по лору. Иначе бы мы всех подряд к Хроносу отправляли и не мучились, — отмахнулась Вася, доставая из инвентаря короткий полушубок. — У тебя что прокачано, жар или холод? В долине смерти лютый мороз.
Вот дура. Я замер посреди дороги, глядя на Василису усталыми злыми глазами.
— Я в игре всего-ничего. У меня ещё не было возможности прокачать невосприимчивость. Костя тебя забыл предупредить?
— Померзнешь, не рассыпешься, — фыркнула храмовница, сама кутаясь в шубу и равнодушно продолжая идти. — Надо перетерпеть, выбора все равно нет. Я проведу тебя до босса и пойду в другую сторону. Потом встретимся только на четвертом, мне на третий нельзя, я наворотила дел там.
Чувствуя, как под мою тонкую накидку забирается холод, я зыркнул на Василису как-то даже оценивающе. Что могла храмовница сука натворить на следующем этаже?
— Ну хоть напутствие дай на следующий этаж, да и на босса этого, для начала.
— Ладно, — на удивление легко согласилась Вася. Она остановила меня, указывая на дорогу впереди, с которой начиналась долина смерти. — Сначала только пройдем это место. Лучше не забивай голову пустой информацией., потому что мы застрянем там. Нужно найти кристалл.
Я согласился на такой расклад, понимая, что это разумно. Я пока не знал, что ждет нас в долине, так что лучше было сосредоточиться на одном. Мы нашли осколок благодати неподалеку, перед этим все-таки забрав отрывок карты из сундука, и тут впервые случилось то, чего можно было ожидать. Мы оба коснулись благодати, но я, очевидно, устал не так сильно, как моя спутница. Потому что через мгновение я очнулся, а Василиса так и стояла, держась за кристалл. Вот, значит, как здесь это выглядит.
Её тело с совершенно невозмутимым выражением лица стояло вплотную, совершенно не шевелясь. Я коснулся её руки, но храмовница никак не отреагировала. Поежившись, я протянул руку, потрогав Ваську за задницу. Та тоже ноль реакции, так что я пожал плечами и отошел. Нет, наверняка, ей и присунуть так можно, кто заметит? Но как-то не по мне такое… Жутко даже, я бы сказал.
Так что я отошел немного, укутался в свой плащ и сел около скалы. Успел даже согреться немножко, надеялся полноценно прикорнуть. Закрыл глаза и расслабился, вдруг дергаясь от голоса Васи: