Остановился, склонил голову набок, потом сделал второй шаг и вновь замер на месте. Показалось, что глазницы его сверкнули красным.
Протёрла свои глаза, пытаясь стереть видение, но всё осталось прежним: темнота, камни, огромный мужчина, который уже стоял рядом и внимательно смотрел на меня с высоты своего немаленького роста. И да глаза у него действительно были необычными — радужка словно застывшее пламя переливалась от оранжевого к оксидно-красному.
‒ Ну это не новость, — послала улыбкой и мыслями, прорицателя куда подальше. — Лучше скажите, где я и как сюда попала?
‒ Я призвал тебя в свой мир для того, чтобы ты кое-что сделала, для меня перед смертью.
Услышанное вызвало нервный смешок.
Нет, я, конечно, верила в глубине души, что мы не одни во вселенной, но, чтобы другой мир — это уже что-то из книжного.
Я ущипнула себя за руку — больно, посмотрела на широкую ладонь стоящего рядом и быстро ущипнула и его.
‒ Что ты делаешь? — сжав кулак, возмутился огненноглазый, сведя густые, тёмные брови к переносице.
‒ Проверяю, насколько всё это реально, может у меня предсмертная агония и вы галлюцинация.
‒ Это реальность, можешь поверить мне на слово, — чуть отступив, мужчина спрятал руки за спину и как-то тяжело вздохнул. — Я могу, сделать твою смерть безболезненной, но для этого ты должна выйти за меня замуж.
‒ Интересная расплата за хорошее обезболивание, — пошутила я, но мужик шутку не заценил, лицо его застыло грубо отесанной каменной маской, и лишь поддёргивающиеся крылья прямого носа выдавали в нём жизнь. — Пожалуй, я откажусь, что-то вы мене не нрави…
Не успела, договорит последнее слово как, боль железными тесками начала выкручивать каждый нерв в моём теле. Я невольно согнулась, обхватив себя руками. Хотелось кричать, но я по привычке глотала болезненный приступ вместе со слезами.
- Ты скоро умрёшь, тебе осталось прожить считаные часы, что в этом мире, что в своём. ― он говорил таким тоном, что мне, казалось, я слышу приговор, и в этот момент я ему верила. ― Я могу облегчить твои страдания.
Каждый волосок на моём теле, поднялся, протестуя.
Ну нет дорогой, я не та, кто сдаётся, слышала этот прогноз уже и не раз. Так что ты там хочешь, взамен обещая жизнь без боли ― женитьбу? Да не вопрос.
Говоришь несколько часов, ну это мы ещё посмотрим.
- Что я должна сделать? — подняв подбородок как можно выше превозмогая боль и заглядывая в горящие огнём глаза, выпалила решительно.
- Сказать, что ты согласна принять мой огнь, — растянув фальшивую улыбку, произнёс всё ещё не известный мне мужчина.
- Отлично, принимаю, — хмыкнула в ответ.
- Не сейчас, а когда потребуется, — осадил мой пыл незнакомец и направился к огромному камню в центре зала. — Крон, начинай, — обратился уже к сопровождавшего его мужику, как только я встала рядом с будущим мужем.
Второй, что так и стоял молча у этой светящейся каменюке, быстро закивал, глядя на нас такими же горящими глазами и начал начитывать что-то совсем непонятное.
Тем временем мы встали друг против друга. Шея затекла смотреть в лицо этому огненноглазому и я опустила голову, начала рассматривать его начищенные до блеска сапоги, стараясь отвлечься от боли.
Увидев в них своё отражение невольно поморщилась. Как же я изменилась за время болезни: раздутое от лекарств тело, тонкие, лишённые жизни волосинки на голове, потухший взгляд, истрескавшиеся в кровь губы. М-да такую только в расход и пускать. Но это для них я расходный материал, сама сдаваться я не собираюсь, никогда не смерюсь, буду бороться до последнего и кричать жизни ― ДА.
Тем временем второй, что Крон заговорил уже на понятном языке и обратился к мужику напротив, то бишь моему будущему мужу.
- Согласен ли ты Орман Олдман Форн Огненный поделиться своим огнём с… — проводящий обряд бракосочетания, замолк.
- Маргарита Владимировна Грондман, — поняв его заминку, помогла ему продолжить процесс моего избавления от боли.
- С Маргаритой Владимировной Грондман.
- Согласен, — твёрдо произнёс Орман, как-то там его ещё, Огненный, ну хоть имя женишка узнала.
- Согласна ли ты Маргарита Владимировна Грондман, принять огонь Ормана Олдмана Форна Огненного, — после небольшой паузы спросили и меня.
- Согласна, — также уверено, произнесла я.
Зал наполнился ярким светом, отделившимся от, теперь, моего мужа, как только я проговорила последние звуки, сконцентрировался в огромный огненный шар и рванул ко мне.
Испугавшись, попыталась увернуться, но пламенная сила тут же сменила направление и угадила точно в центр моей грудной клетки. Я даже забыла, как дышать на какой-то момент, ощущая, как каждую клетку моего организма опаляет огонь. Меня сжигало изнутри, но при этом я не могла закричать.
«Это так ты гад меня от боли избавляешь» — орала про себя, глядя ему в глаза, но тот просто стоял и смотрел на меня как на столб, мешающий ему пройти.
- Отлично Маргарита, благодарю, теперь твоя боль отступит, и ты умрёшь спокойно, просто уснёшь, — безэмоционально произнёс огненный и, кивнув дружку, исчез вместе с ним, оставляя меня в одиночестве сгорать в холодной, каменной темноте.
Резко открыла глаза, прогоняя прочь сон—воспоминание.
Холодное безразличие в голосе феникса до сих пор звенело в ушах, захотелось даже помотать головой: вытряхнуть эти слова и не вспоминать их больше.
Да с чего вообще он приснился мне?
Год спала спокойно, сны видела добрые, красочные, а тут нате кошмар, да ещё и с пернатым в главной роли.
Неужели так вчерашняя встреча испугала?
Да нет, скорее расстроила тем, что внесла сумбур в мою уверенную, что здесь я в безопасности, жизнь.
Страха я перед этим мужчиной никогда не испытывала, ни тогда, когда впервые увидела, огненные всполохи в его радужке, ни тогда, когда он заявил мне, что я в другом мире и должна скоро умереть, ни тем более вчера.
Меня страшит единственное, что, узнав обо мне этот огромный мужчина с огненными глазами и ледяным голосом, решит забрать свой огонь назад, а значит, и мою возможность жить. Ведь то, что должно было меня добить тогда, в том храме, стало моим исцелением.
Я стала, чем-то вроде исполнившимся пророчеством фениксов, об избавлении от проклятья насланное на их род тысячу лет назад, одной обиженной ведьмой-проклятийницей.
Правда, Ара говорит, что род их здесь почти ни причём, виноват в этом сам феникс, решивший усидеть на двух стульях — одним из которых была любовь, как же без неё, вторым — расчет, точнее, не любимая, но неизбежно в скором времени законная.
Оказалась, что ни первому, ни второму стулу, не понравилось, что на них сидит одна огненная попа и жизни радуется.
Тогда феникс под большим женским давлением с обеих сторон всё-таки сделал выбор — в пользу нелюбви.
Обожжённая ведьмочка не стерпела такой несправедливости и кинула в порыве отчаянья нехорошие слова про первый огонь, который будет сжигать принявшую его, и случится это с каждой избранницей, пока не вернётся этот огонь к владельцу. Сказала она это и прыгнула с обрыва. Нет ведьмы, нет и избавления от проклятья.
И как будто ничего страшного не услышали пернатые в этих словах, ведь если умрёт принявшая первый огонь, он тут же и вернётся к передавшему его фениксу, а он взял и не вернулся, ни в первый, ни в последующие разы.
Вот тогда и зачесали свои огненные лобики мирэ.
Мало того что огня лишились, что делал избранницу способной зачать от него сильное потомство. Так ещё и Фьёру нечем подпитывать, ведь на плечи избранницы и эта функция ложилась, отчего земли её всегда были плодородными и никогда не было зимы. В механизм, как это работало, я не вникала, не до этого как-то было.
Через пару поколений ещё одна побочка от проклятья образовалась ― к обороту фениксы теперь были неспособны, сила стала заметно угасать, а Фьёра потихоньку остывать. Сейчас вот здесь всегда почти осень, преимущественно дождливо, урожаи часто сгнивают, если их не накрыть или не вызревают, если не хватает солнечных дней.