В семье, где супруги являются драконами, но не истинными, тоже может родиться ребенок-дракон, но для этого родители должны быть потомками древних драконов и сильными магами. Так, например, это произошло в семье Остерии и Керстена до*Марвен, у которых родился Эрселий.
— Мидо, скажи, а простая женщина может родить наследнику драконьей кровь ребенка? — спросила Лиза, у которой в голове билась неприятная мысль, которая не оставляла ее после рассказа няни.
— Нет, это исключено. Простая женщина не способна зачать от дракона, ее организм никогда не примет его семя.
— А кто может родить от дракона?
— Я же уже говорил — или его истинная, или женщина, обладающая древней кровью и магией. Может и сильная магиня, но тогда к ребенку не перейдет кровь драконов. И хорошо, если у такого ребенка будет хоть какая-то магия. А ты чего спрашиваешь? — Мидо внимательно смотрел на Лизу.
— Да так, мысль пришла.
И она рассказала призраку, что ей известно об Эрселии и все что произошло между ним и Элизией.
— Хм, дела, — задумался Мидо. — Я сожалею, что у меня такой потомок, мне стыдно за него. Вряд ли та девица была беременна от Эрселия. А вот Элизия? — он снова ушел в задумчивость. — Ты говоришь, король называл тебя «истинной»? Значит, так оно и есть. И мне жаль, что Эрселий разорвал вашу связь. С каждым годом из-за этого он будет терять свою жизненную силу и в конце концов может умереть. За разрыв такой связи боги наказывают очень сильно.
Лиза смотрела на Мидо испуганными глазами.
— Скажи, а ему помочь чем-нибудь можно?
— Ты согласишься вернуться к нему? — иронично спросил призрак.
— После всего, что он сделал этой девочке? Вряд ли, — она усмехнулась. — Самое смешное, что я не знаю, как он выглядит. Память Элизии мне ничего не оставила.
Они еще долго разговаривали обо всем. Никогда еще дядюшка Мидо не был так счастлив.
Вечером Лиза ложилась спать с тревожной мыслью, что Эрселий по собственной глупости обрек себя на медленную смерть. Было ли его жалко? Она не могла ответить самой себе. Эмоций и памяти Элизии у нее не осталось, а своих она не получила. Но как всякой русской женщине ей было жалко человека, смотрящего в глаза смерти, хотя и по своей вине.
Глава 8
Карета приближалась ко дворцу, но на сердце Эрселия лежал камень. Он не знал, что скажет Ультаре. У него даже не было никаких мыслей, на что он теперь будет жить.
Ультара встретила его на крыльце. Она заметила его карету еще на подъезде и сбежала вниз, бросилась к нему на шею стала целовать его лицо.
— Ну говори скорее, — требовала она, — король разрешил нашу свадьбу? Ты смог убедить его в том, что мы будем счастливы? Что только я должна быть твоей женой?
— Погоди, Ультара, дай мне принять ванну с дороги. И я очень хочу есть.
— Да-да, я уже дала распоряжение слугам. Ванная уже готовится и обед будет скоро готов. Ты же мне все расскажешь?
Пока Эрселий шел к своим комнатам, она не отставала от мужчины ни на шаг. Эрселий вошел в свои покои и увидел изменения, которые произошли за те дни, пока его не было.
— Ультара, что здесь произошло? — спросил он, разглядывая в своей спальне столик с зеркалом, какие-то кресла, пуфики, множественные подушки на кровати.
— Правда здорово? — она снова обняла его за шею. — Я решила, что мы должны жить вместе, я же стану твоей женой. Вот и перенесла свои вещи в твои комнаты. Теперь мы всегда будем вместе.
Эрселий снял ее руки с шеи, прошел к кушетке у изножья кровати, сел на нее, устало опустил плечи.
— Ну чего ты молчишь? — Ультара не оставляла его, требовала ответа.
— А что сейчас в твоих комнатах? — спросил Эрселий, чтобы оттянуть ответ.
— А там поселился мой брат. Он должен быть рядом, чтобы защищать меня.
— Брат? — эта новость неприятно резанула мужчину. — И от кого защищать? От меня?
Ультара рассмеялась, но смех ее звучал слишком наигранно. Снова неприятное чувство окутало душу Эрселия. И последние доклады его верного слуги и наставника Оргеста о непонятных отношениях между Ультарой и ее братом добавляли желчи в его кровь. Не верить своему верному слуге, который был с ним с самого детства, воспитывал его вместо родителей Эрселий не мог, поэтому решил не тянуть. Хотя дядюшка не запрещал ему жениться на любовнице, но решение к нему пришло резко и окончательно.
— Ультара, король запретил мне жениться на тебе.