Решено. Проверке — быть!
Я смахнула на подушку упрямо лезущий в глаза локон и, повернувшись на бок, решительно позвала:
«Арсур!»
После чего ощутила, как мягко наваливается на мой разум Тьма, удовлетворенно закрыла глаза и без всякого страха провалилась в долгожданный сон, успев напоследок шепнуть:
— Держись, муженек! Я иду!
На этот раз в гостевой комнате кое-что изменилось — рядом с входом в купальню появилась третья дверь. Тоже для меня проницаемая, в чем я немедленно убедилась, просунув сквозь нее сперва руку, а затем и голову.
За дверью оказалась еще одна комната — просторная, очень скудно обставленная и лаконично раскрашенная в черно-белой гамме. Не сказать что уютная, но что-то в этой мрачновато-торжественной обстановке наводило на мысль о хозяине и придавало помещению особенный, нетипичный для темных шарм.
О личности владельца гадать не приходилось — Темный Князь, собственной персоной, возлежал на огромной, занимающей чуть ли не половину свободного пространства кровати, застеленной черными простынями. Что удивительно, лежал он на животе, открыв моему взору беззащитную спину. Находился в демонической ипостаси, используя крылья вместо одеяла, и, кажется, крепко спал, уткнувшись лицом в маленькую, ослепительно белую подушку.
Быстренько облетев комнату по периметру и убедившись, что ее стены так же непреодолимы для меня, как и в других помещениях, я с любопытством глянула вниз.
Что ж, обстановочка бедновата, однако не могу сказать, что мне совсем не нравится. Света нет, поэтому первое время ощущаешь себя невинной пленницей в обители зла, но несколько белых пятен вроде подушки или сброшенного на пол покрывала сглаживают это впечатление.
Другой мебели, кроме кровати, в спальне не обнаружилось. Люстры под потолком тоже не имелось, хотя предназначенный для нее крюк торчал на положенном месте. Ни шкафа, ни стола, ни захудалого кресла. Откуда Княже брал одежду и куда складывал ненужные ему предметы, было непонятно. Хотя, возможно, рядом имелась еще одна комната или кабинет, где муженек предпочитал решать текущие дела.
Я задумчиво покружила над разобранной постелью; спал Князь беспокойно. То одно, то другое его крыло подергивалось, виднеющийся краешек щеки частенько морщился, как если бы супругу снился дурной сон. А впившиеся в подушку когти то сжимались, то снова отпускали нежную ткань, будто Князь во сне стискивал чье-то горло. Время от времени из его глотки вырывалось недовольное ворчание. А в какой-то момент он вдруг угрожающе оскалился и рывком перевернулся на спину, словно вот-вот собирался вскочить и ринуться в бой.
Зависнув над постелью, я некоторое время просто рассматривала хмурое лицо мужа с шумно раздувающимися ноздрями и бешено двигающимися под веками глазными яблоками, а затем спустилась еще ниже и легонько дунула.
— Не хмурься, Княже… клянусь, я тебе не враг.
— Ри… — неожиданно шевельнулись его губы, заставив меня испуганно отшатнуться и юркнуть под самый потолок, настороженно рассматривая оттуда спящего демона.
Неужто узнал? Почуял? Догадался?!
В голове начали роиться далеко не самые приятные мысли и предположения. Я даже принялась лихорадочно вспоминать, как и почему проснулась в прошлый раз, чтобы удрать при малейшей опасности. Но время шло, Князь не шевелился, и я постепенно успокоилась. А потом вернулась на прежнее место и, поколебавшись, снова тихонько позвала:
— Кня-а-аже? Ты меня слышишь?
Он не ответил — только шумно вздохнул и перевернулся обратно на живот, распоров когтями и без того истрепанную подушку. Опять укрылся крылом, как одеялом. Поерзал, пристраивая поудобнее голову. И только после этого наконец затих, позволив мне с облегчением приземлиться на краешек постели и беззастенчиво рассматривать его уже вблизи.
Признаться, мне всегда нравилось на него смотреть, хотя дорогой муженек об этом даже не догадывался. Было в нем что-то такое, что неумолимо притягивало взгляд. Какая-то звериная грация. Совершенная красота свирепого хищника. Будоражащая нервы угроза. А еще от него исходило странное, почти невероятное для демона чувство защищенности, основанное на твердой уверенности, что именно мне этот конкретный высший не может причинить вреда.
В какой-то момент я все-таки не утерпела и провела тыльной стороной ладони по его щеке. Рука, разумеется, прошла насквозь, а упавшая на лоб черная прядка не сдвинулась ни на волосок, но я только улыбнулась. И погладила мужа снова, с затаенной радостью наблюдая, как исчезают недовольные морщинки вокруг плотно сжатых губ, как разжимаются впившиеся в подушку когти, как медленно уходит напряжение из его сильного тела и как меняется выражение лица по мере того, как я наклоняюсь к нему все ближе.