Андрей Владимирович Лисьев
Не прощаемся. «Лейтенантская проза» СВО
«Тщетно двинется на Россию вся Европа: она найдет здесь Леонида, Фермопилы и свой гроб.»
Книга написана на основе реальных событий. Диалоги, реплики, портреты героев — подлинные. По соображениям безопасности изменены позывные, имена персонажей, нумерация частей, названия населенных пунктов. Совпадения персонажей с реальными лицами возможны, но не обязательны.
Глава 1
Родину не выбирают
— Нам еще в 2010-м, когда учился, объяснили, что будет большая война, — седой майор-пограничник, вытянув шею, заглядывает сквозь лобовое стекло черного микроавтобуса марки «Ситроен». Там на «торпеде» вверх ногами лежит листок — боевое распоряжение на доставку гуманитарки. — Вы военный?
— Пока нет, — «Проза» теребит в кармане смартфон, на него только что пришло сообщение.
«Проза» перед поездкой постригся наголо, потому седина не видна, и он выглядит моложе своих лет.
Под навесом пункта пропуска проходят таможенный и паспортный контроль четыре колонны по три-четыре машины одновременно. На них со всех сторон направлены прожекторы, поэтому светло как днем.
— И зачем вам это надо? — майор пожимает плечами. — Впереди самое горячее время.
— Понимаете… Наше поколение ничего не сделало для страны. Поколение Путина свой вклад внесло, наши детки делают свой вклад сейчас… Потом и кровью, — «Проза» выдерживает пристальный взгляд пограничника. — А мы так… Немного денег заработали — и все… Я должен попробовать. Это будет мой скромный вклад. Мой «подход к снаряду».
Майор улыбается, а «Проза» обводит руками коробки в минивэне:
— У нашего поколения никогда не было чувства большого общего дела. А теперь оно есть.
К микроавтобусу, все дверцы которого заранее открыты, подходит второй пограничник с зеркалом на длинной рукоятке.
— Военное что-то везете? Оружие, квадрокоптеры, прицелы, тепловизоры?
— Нет, только трусы, носки, футболки, принтер и бумагу к нему. Кровеостанавливающее.
— Удачи!
Майор машет рукой, и пограничник с зеркалом проходит дальше. «Проза», наконец, может прочесть сообщение, пришедшее на смартфон:
«“Проза”, жду Вас в 7 км от военного КПП. Номера снимите. “Неон”».
«Нормальный позывной мне нашли», — думает “Проза”.
Перед «ситроеном» стоят два дорогих «мерседеса» с чувашскими номерами. Угрюмые водители, явно братья, усаживаются каждый в свою машину. Спутница одного из них, увидев букву V из скотча на лобовом стекле «ситроена», улыбается и поднимает большой палец вверх. Водитель стоящего позади «жигуленка» с крымскими номерами, размахивая руками, бежит к «Прозе»:
— Идите скорее на паспортный контроль, моя жена вам очередь заняла, а то мы без вас… никак… не сдвинемся.
«Проза» встает за женщиной и слышит ее ответ на вопрос пограничника:
— В Мариуполь!
Через пять километров, проехав военный блокпост, «Проза» останавливается снять номера и осмотреться.
Рассвет. Слева видны серые стены древней крепости. Возможно, это стилизация под древность. Проверить? Не получается. Зоны покрытия здесь нет. «Прозе» приходится отвыкать от привычки лезть в Википедию с любым вопросом.
Справа красный шар отрывается от поверхности Сиваша и постепенно наливается огнем. День будет жаркий.
Два вертолета: «кашка» — Ка-52 и «мишка» — Ми-28 с рокотом проходят на бреющем через солнечный диск.
Следующая остановка — у придорожного кафе. Хозяева, двое мужчин, один — смуглый грек лет 45, второй постарше и седой, разглядывают букву V на стекле с опаской. «Проза» протягивает термос:
— Четыре американо, пожалуйста.
— А сколько сюда влезет?
— Не знаю, — пожимает плечами «Проза», — это термос жены.
Они улыбаются, заходит женщина, которая забирает термос.
Мужчины расслабляются.
— Русские пришли — воровство прекратилось, — говорит молодой. — Раньше страх как было. Тащили все! А сейчас вот не запираемся.
— Мы вам пятую чашку налили, — старик возвращает термос. — Бесплатно.
На перекрестке мигает фарами белый «рено-дастер» без номеров, но с буквой V на лобовом. «Прозу» встречают. Молодой ладный военный без погон выходит из «рено»:
— Вы «Проза»? — протягивает руку для рукопожатия и представляется: — «Неон».
«Проза» просит ехать помедленнее — жалко электронику в багажнике. Дороги Херсонщины в жутком состоянии, результат тридцати лет бесхозяйственности. Первое впечатление — шок.