И шьется белый подвенечный наряд.
За что мне такие терзанья?
Я любимого и не повидала.
Они заперли меня в наказанье,
Чтоб приданное вышивала.
Покрова выдался ясный,
Мы стояли под церковными сводами.
Как рассвет я была прекрасна,
И жених смотрел очами, ласки полными.
Но в моих слезы горькие стояли,
И падали на платья парчу.
На хорах певчие стояли,
Отец повел меня к венцу.
Вдруг в углу, под образами
Я увидела знакомый силуэт
В строгом черном костюме.
А в руках – белых роз букет.
Он смотрел на меня глазами,
Полными боли и любви,
Будто погребальными свечами,
Я закрыла глаза от тоски.
А под сводами белые голуби ворковали.
Я коснулась рукой руки.
Подкосились мои ноги,
И ушла из-под них земля.
Кинулась я, не разбирая дороги,
На березе осталась фата.
Не увидела я обрыва,
Задержаться не было сил!
А река черна и бурлива -
Темный омут меня поглотил.
Так спокойно и холодно стало,
А потом холод стал уходить.
И я чувствовать перестала –
Не жить, не страдать, не любить.
Вдруг какая-то сила,
Вверх потянула впотьмах.
Я его одного любила,
На его я очнулась руках.
В мокром черном костюме
Меня прижимал к себе.
«Мы уедем и будем вместе –
Верь, мое солнышко, мне!».
Я верила – прошлое не воротится.
Нежно сказал, отведя мои мокрые локоны:
«Сердце точно у птички колотится…»
Я не знаю, как и когда они смогли отснять по стихотворению целый фильм с историческими костюмами и красивыми видами нашей деревни. Оля в образе главной героини – Аленушки – была чудо как хороша, а для роли главного героя пригласили известного актера – Сергея Липницкого. В самом конце они с Олей нежно поцеловались и уехали вместе на поезде.
– Отпад! - прокомментировала все это Варя. – Ну, Ларичева дает – хоть на Оскар ее выдвигай! Правда, Ульк? Гляди, гляди – зрительское голосование по этому этапу началось. Они на экран результаты вывели – у нее уже тридцать процентов голосов из ста! Тоже позвонить, что ли?
– Ульяна! – заорала вдруг Агриппина Яковлевна. – Ты каким цветом мне ногти намазала? Я просила вот этот, оранжевый! А это что? Красный!
Я схватилась за голову – в расстроенных чувствах я действительно перепутала лаки!
– Простите, простите… - залепетала. – Сейчас я все поправлю…
– А сами вы куда смотрели, пока она красным вам ногти красила вместо оранжевого? – встряла Варя. – Внимательнее надо быть!
– Ну, знаете! Ну, знаете! – побагровевшая директор школы медленно поднялась, чуть не перевернув стол. – Это натуральное хамство, Ульяна! Я к тебе больше на маникюр не приду! Вон, Танька Васютина тоже выучилась на маникюршу – к ней ходить буду.
Пылая праведным гневом, Агриппина Яковлевна удалилась. У меня язык не повернулся спросить у нее про оплату.
Варя повела плечиком, захватила свой ноут и тоже быстренько смылась. А я, оставшись одна, поймала свое отражение в зеркале старенького трельяжа.
За столом сидела натуральная жаба – в неприглядном цветастом халатике, со встрепанными волосами, опухшим мокрым лицом и огромным красным носом.
И никакого сравнения с барышней Ольгой Ларичевой эта жаба не выдерживала…
Вечером Варя снова преподнесла мне неприятный и очень неожиданный сюрприз.