- Неа. А должно? – с насмешкой спросил я, покусывая его шею и уже нагло облапывая любимое тело под одеждой.
- Подожди. Остановись, серьёзно… - Билл зашипел, глубоко дыша и, на этот раз резко остановил меня, отодвинув от себя за плечи. – Я слышу мысли твоей сестры. – Он повернул голову в сторону дороги, на которую смотрело, облюбованное нами, крыльцо. У бордюра действительно стояла Элли, с силой сжимая в руках мобильный телефон и судорожно постукивая носком одной ноги, перенеся вес своего тела на другую. К ней на встречу шаркающей походкой шёл давно знакомый нам человек, опустив голову и покусывая пирсинг в губе. Я уже рефлекторно подорвался, беспокоясь за безопасность моей сестры, но резкое сжатие моих пальцев рукой Билла и его тихое шипение на ухо остановило внутренний порыв.
- Подожди… Не трогай их, у них свой разговор.
Хоть крыльцо было довольно близко к дороге, но всё равно то, о чём говорили эти двое, слышно было плохо. Было только хорошо видно их напряжённые лица. По Эллен было видно, что она жутко нервничала и всё сильнее сжимала в руке телефон, перекручивая его, выдвигая и задвигая верхнюю часть, сощуривая глаза будто от яркого солнца и постоянно поправляя волосы. Лицо Адама было видно с трудом, но то, как он постоянно рывком головы влево откидывал свою чёлку так. Что это уже напоминало нервный тик – говорило о том, что он волнуется и боится не меньше. Некоторое время после их тихого разговора с волнениями и переглядками – Адам решился взять её за руку и коснуться щеки, после чего случилось что-то просто нереальное. Настолько взбешённой я сестру в жизни никогда не видел, хотя она обычно и старается выплёскивать все свои эмоции наружу. И тогда уже её вопли донеслись не то, что до нас, а разлетелись ветром по всему району.
- Ты что вообще идиот?! Извращенец! М*дак! Ты думал, что если тебе не дал мой брат, то я должна раздвинуть перед тобой ноги только, чтобы удовлетворить твои животные потребности?!! Географию хорошо учил??!!! Пошлю на х*й – не заблудишься?! Возомнил себя королём мира, бл*дь!! Читатель, мать его! Только и знает, как дрочить на молодых мальчиков, а трах*ться с их сёстрами!! Да?? Так?? Не так, что ли?!! Я не одна такая?? Сколько шлюх ты пер*ебал до нашего знакомства??! Десять? Двадцать? Сколько, отвечай! – было такое ощущение, что глаза моей сестры сейчас лопнут от налившийся в них крови, длинные волосы встанут дыбом, а у кончиков губ появится пена. У меня горели уши от каждого её слова. Кричать о таком у школы, на весь район… От этой сцены даже во рту пересохло и я не мог произнести ни слова. Адам же так и стоял просто опустив голову и, кажется, у него немного тряслись плечи. А потом я заметил, как разжимаются его пальцы на её локте и как другая ладонь, нежно погладив напоследок, скользит вниз по щеке. Буквально за одну секунду выражение лица моей сестры поменялось со злобного на удивлённое и даже, я бы сказал, растерянное. Она неуверенно подняла глаза на Адама, а потом резко развернулась и убежала, стуча высокими каблуками по асфальту и скрипя лакированной кожаной курткой. А парень ещё некоторое время стоял, просто глядя ей в след, а потом повернул голову в нашу сторону, виновато улыбнулся и, пожелав удачи одними губами, спокойно развернулся и пошёл в другую сторону. Только когда он скрылся из поля моего зрения, тогда я словно вышел из транса и имел возможность спокойно выдохнуть. Неужели я всё это время не дышал?
- И что это было?.. – я медленно перевёл взгляд на, опёршегося на моё плечо, Билла и пару раз моргнул для уверенности, что всё же не сплю.
- Это была любовь, Том.
*23*
Подарок.
Экзамены – это х*йня. Именно такой вердикт выдал мой, воспалённый от учений, мозг. Казалось, что всё будет гораздо сложнее. К последним двум экзаменам мы с Биллом уже, забив на всё, готовились вместе. Правда, после наших совместных подготовок учебники было жутко стыдно сдавать обратно в библиотеку. Перед их сдачей я, краснея, разлеплял заляпанные спермой страницы. Ну почему вот, когда доходило до пиков удовольствия – учебники обязательно открытыми лежали совсем рядом? Ну зато библиотекарь сразу поймёт, что к экзаменам дети готовятся основательно, буквально за*бываясь над каждым предметом.
Готовились мы всегда у Билла. Во-первых, потому что родители дома бывают редко из-за своих страшных профессий. А во-вторых, потому что мне было страшно лицезреть вечно недовольную физиономию своей сестрёнки, которая теперь ворчала и материлась по любому поводу.
Адама я так и не видел с того самого дня. И, кажется, больше не увижу. Сестра плакалась, что у него не доступен телефон и дома никто не открывает. Будто он испарился. Причём также неожиданно и быстро, как и появился в нашей жизни.
***
- Ну и куда ты собираешься поступать? – Билл шёл спиной вперёд, прищуривая глаза от яркого солнца и заправляя непослушные пряди чёрных волос за уши, которые растрёпывал со спины назойливый ветер с дорожной пылью. Неужели ему удобно так идти? Или все эти неприятные ощущения стоят того, чтобы просто смотреть мне в глаза во время разговора?
- Попробую подать документы в наш университет. На юридический, скорее всего… - я смущённо улыбнулся, слегка поёжившись, будто от холода. Идея поступления в этот университет меня сильно не прельщала. Всё-таки я в детстве мечтал связать свою жизнь с музыкой, но так и не продвинулся в игре на гитаре, как планировалось. Родители говорили, что это гиблое дело. А также их бесили мои брыньчания, доносившиеся из комнаты. И я бросил. Хотя в кружке на меня наезжали и даже названивали, чтобы вернулся, мол загублю талант свой… А сейчас жалею, что родителей послушал. По крайней мере, шёл бы к своей мечте и не с таким сожалеющим выражением лица рассказывал бы сейчас про будущее поступление.
- Дурак ты, сейчас этих юристов пруд пруди… Мог бы и испытать себя в том, о чём мечтал. Хотя… Я не лучше. Ситуация аналогичная. Только я в художку ходил. И также забросил. Сейчас иногда рисую до сих пор. Думаю, что вряд ли пока найду себе место, по крайней мере, в этом городе. Год ещё просто поработаю тут… А рисовать буду в свободное время. Потом, может, поеду в Берлин или Мюнхен – там больше увлекающихся искусством и надеюсь, что там найдутся люди, которым понравится моё творчество…
- А я не видел твои рисунки… - как-то даже обиженно получилось. Ну, в принципе, так и есть, ведь мы уже столько месяцев вместе, а я так до сих пор и не знаю всего о нём.
- Зачем знать всё? Я всего тебе и не покажу, - он улыбнулся, и повернулся лицом к ветру, продолжая идти, отчего его волосы резко упали на плечи, развиваясь отдельными прядями в воздухе. Я решил проигнорировать довольно колкое высказывание и продолжить предыдущий разговор.
- Почему решил поехать в следующем году? В этом же проще было бы… Со свежей головой и всё такое.
- Я не хочу уезжать от тебя. – Предложение по ветру залетело в мои уши тихим шёпотом. Словно и не Билл это вовсе сказал, а просто у листьев получилось из шуршания создать слова.
Лето мне нравилось раньше больше, чем осень или весна. Потому что солнечно, жарко и можно гулять днями и ночами, не замерзая. А теперь как-то это лето уже и не так привлекает... После знакомства с Биллом я полюбил дожди и забкость. И научился находить красоту в оживающем или омертвевающем. Может потому, что оно всё незаконченное, переходящее. Ещё не до конца раскрытое… Как и Билл. И теперь мне, наверное, сложно будет понять людей, которые любят заканчивать или просто что-то законченное. Лето – законченное. Зима – законченная. А романтика бывает только в перерывах. Билл – именно тот человек, который для меня никогда не станет полностью раскрытым, и поэтому не станет стабильным. А стабильность – это то, чего не любит никто. Стабильность только переносится, ведь так? А любовь… Любовь вынашивается. Она не рождается, нет. Поэтому и не гибнет. А только вынашивается. А если говоришь, что выносил, родил и убил любовь. Значит, то не любовь была вовсе.