Он вернулся через два дня.
О его приезде я узнала от Марийки. Марийка позвонила мне днем и коротко отрапортовала:
– Хозяин дома.
– Дай бог ему здоровья, – ответила я небрежно.
– Про тебя спрашивал, – наябедничала Марийка.
– Чего хотел?
– Да ничего. Просто спросил, тут ты или уже уехала.
– И что ты ответила?
– Что ты еще тут.
– Умница, – одобрила я и положила трубку.
Что ж, пора готовиться к последнему действию.
Хозяин дома…
Я тихо рассмеялась.
В детстве мы с бабушкой играли в такую игрушку. Она меня спрашивала:
– Хозяин дома?
– Дома, – отвечала я.
– Гармонь готова? – допытывалась бабушка.
– Готова, – отвечала я, холодея от предвкушения веселья.
– Можно поиграть?
Если я отвечу «можно», то бабушка немедленно примется щекотать меня по выпирающим ребрам, а я свалюсь на диван и начну извиваться от хохота.
Отвечать «можно» немного страшно, но столько счастья было в этом захлебывающемся хохоте, что мне никогда не приходило в голову ответить «нельзя».
Забавная логика у детей…
Я пошла к себе в комнату, открыла гардероб и принялась швырять на кровать вешалки с тряпьем.
Тряпок было множество, поэтому выбрать нужную оказалось не так просто.
От брюк я отказалась сразу.
Сегодняшний вечер не должен пахнуть запахом офиса и деловых бумаг.
Немного поразмыслив, я отказалась и от вечерних платьев.
– Не так откровенно, девочка моя, – шепнула мне интуиция.
И я с ней согласилась.
Поэтому немного помозговав, я достала черную трикотажную тунику от Трюффо. Вообще-то ее полагается носить с брюками, но почти никто ее так не носит.
Туника похожа на свободное платье с небольшим разрезом на боковом шве. Я вооружилась иголкой и ниткой и уничтожила этот кокетливый разрез.
Никаких вольностей.
Надела тунику и покрутилась перед зеркалом.
Она мне очень шла. Не облегая тело, как перчатка, туника, тем не менее, очень ясно намекала на то, что фигура у меня хорошая. Длина нормальная, до колена. Никаких разрезов-вырезов, очень целомудренный ворот, слегка открывающий ключицы.
Никаких украшений я надевать не стала.
Только собрала волосы в высокий хвост и слегка подкрасила глаза.
Посмотрела на свое отражение и сказала:
– Привет, доппельгангер.
Отражение помахало мне рукой. А может, я ему. Какая разница?
После этого я пошла в гостиную, роль которой в доме играл зимний сад. Придвинула журнальный столик ближе к камину, присела и поставила на него два красивых бокала.
Опустилась на колени перед камином и начала разжигать огонь. Но завершить декорации не успела.
– Привет, – сказал знакомый насмешливый голос за спиной.
Я не оглянулась.
Разожгла огонь, подождала, пока пламя выровняется, и только после этого поднялась с пола.
Повернулась лицом к Саше, выбросила вперед руку и сказала старую эффектную фразу, с которой гладиаторы обращались к цезарю:
– Идущий на смерть приветствует тебя!
– Да, – согласился он, рассматривая меня. В полумраке его глаза казались темными. – Очень похоже.
Я опустила руку и засмеялась.
Саша подошел к дивану, сел на него. Покрутил в пальцах бокал, чему-то усмехнулся и отодвинул его подальше.
– Твоя подруга тебе, конечно, звонила? – спросил он.
– С приездом! – сказала я.
Он снова усмехнулся.
– Спасибо.
– Выпьешь что-нибудь? – предложила я.
– Нет, – ответил он сухо.
– А я выпью.
– Ради бога, – разрешил он, пожимая плечами. – Если тебе это нужно…
Я на минуту вышла из сада и вернулась назад с бутылкой «Мартеля» и двумя стопками.
– Нужно, – сказала я и налила свою стопку до краев. – Очень нужно.
– Понимаю.
Я залпом выпила янтарную жидкость. На мгновение меня оглушило. Я застыла на месте, прижимая руки к груди.
– Осторожно! – недовольно сказал Саша. – Кто же так коньяк пьет!
– Я.
– Оно и видно.
Я уселась в кресло, стоявшее сбоку от дивана. Коньяк шумел в голове океанским прибоем.
– Как ты? – спросил Саша.
– Прекрасно, – ответила я. – Если бы ты только знал, какое это счастье: не притворяться.
Он усмехнулся.
– Если у тебя есть вопросы, спрашивай! – предложила я.
– Почему ты убила его именно в тот день?
Я закрыла глаза и увидела глянцевый билет, сложенный вдвое в кармане пиджака.
– Тем утром Стефан собирался вылететь на Кипр, – ответила я ровным голосом. – Билет я увидела случайно.
– А-а-а!
Он оживился, быстро прикидывая что-то в уме. Я с улыбкой наблюдала за ним.