Окончательно убедившись, что находится в своей спальне, Настя кое-как успокоилась, понемногу пришла в себя и теперь изо всех сил напрягала память, пытаясь вспомнить, что же все-таки с ней произошло. В голове промелькнули все события минувшего дня. Настя замерла, ей показалось, что она на грани помешательства. Упорно, со всем усилием воли она внушала самой себе, что ничего в реальности не происходило. Нет! Все это лишь приснилось?! Но сознание восстановилось окончательно, события в ее памяти всплыли с удивительной ясностью, и сомнений больше не оставалось — это, к сожалению, было. Да, да, все было на самом деле. «Почему же я еще жива, почему не повесилась? — промелькнуло в ее голове. Она повернулась на спину, глаза раскрылись сами собой, обезумевший взгляд ее застыл в темноте — Митька Дятлов, он шел ко мне. Это он помешал… Нет, он не помешал, он спас меня. Если бы он опоздал на минуту, я бы повесилась — значит, меня сохранил какой-то добрый ангел. Возможно, напрасно Дятлов своим появлением помешал мне умереть, со смертью прекратились бы мои страдания, весь этот кошмар, через смерть я могла бы обрести покой. Страшно преждевременно оборвать свою жизнь, пугает вечное небытие. Но надо ли его бояться, если все люди из него появились? Ведь все до своего рождения находились точно в таком же небытии, в котором окажутся и после смерти.
Смерть — это избавление от всех мучений, это — как глубокий сон, она неизбежна, просто, чем дольше живешь, тем больше страданий испытываешь, а длительность небытия все равно не сократишь, оно вечно. Трудно умереть? Совсем не трудно: стоит сейчас резко встать, сделать несколько шагов до сарая, забраться на бочку — и все. Веревка уже приготовлена, она лежит на бочке. Только надо сначала привязать веревку к перекладине, а потом просунуть голову в петлю и шагнуть в пустоту. И никто потом не скажет обо мне ничего плохого, все станут только жалеть, говорить, что была такая красивая, молодая, ей только бы жить да жить. И Эрудит поймет, что напрасно так жестоко обидел меня, будет сожалеть об этом, переживать, что умерла из-за него, станет просить у мертвой прощения. Все именно так и произойдет, он же любил меня. Но это уже не будет иметь никакого значения, для живых я останусь лишь в воспоминаниях». Она попыталась внутренне напрячься и ощутить себя повисшей в воздухе на туго пережимающей шею веревке, без точки опоры для ног и опять жуткий страх охватил все ее существо.
х х х
Тревожно шумит ветер, с безудержным порывом обрушивается на окно, потом удаляется, стихает, вновь налетает и стучит по крыше, словно хочет ворваться в дом. Этот ветер, и ночь, и страх кажутся бесконечными. Настя смотрела на потолок, неразличимый в темноте, слышала лай собаки, дребезжанье стекол, мерное тиканье часов, и все эти звуки как-то не вписывались в ее тяжелые размышления, очень тяжелые, не имеющие утешения. Жизнь обрушилась. Весь мир стал для нее беспощадным, холодным, лишенным всякого смысла. Напрасно она снова и снова задавала себе вопрос: «Что делать?», ответ на него был только один: «Умереть». Она даже не старалась гнать от себя эту мысль. Все произошедшее между ней и Эрудитом никакой надежды не оставляло в её сердце, и никто эту надежду не мог подать. Она еще вчера верила, что родилась под счастливой звездой, казалось, что все беды где-то далеко и они никогда не коснутся ее. Думала, что ее счастье будет вечным, строила планы на будущее… Но, увы, все ее мечты оказались пустыми. Все разрушилось в одночасье. Она вспомнила счастливые мгновения, промелькнувшие в ее жизни. И все они были связаны с Эрудитом, с самым дорогим и любимым человеком, погубившим ее.
Неожиданно в эту секунду она вспомнила сон, давний, в котором через луг к ней шел человек в рыцарских доспехах, а Кучерявый тогда как будто сказал: «Не бойся, ему еще долго идти, сто двадцать шесть шагов, а когда он меня увидит, повернется назад». Сто двадцать шесть шагов? Она много раз размышляла над этим числом. Почему именно сто двадцать шесть? Настя напряглась и задумалась: сколько же дней прошло с тех пор? И стала считать. Получилось, что прошло ровно сто двадцать шесть дней. Числа совпали! Мистика! О, Боже! Ей сделалось жутко, по всему телу ее пробежали мурашки. Значит, все предрешено свыше, это должно было случиться, и ничего изменить было нельзя. Получается, кто-то управляет нами вне зависимости от наших желаний. Это Бог управляет всем, ему все известно заранее, он создает нам все те жизненные обстоятельства, в которых мы вынуждены постоянно оказываться, он толкает человека избрать определенное решение. И Настя взмолилась:
— Господи, мне плохо, страдание мое невыносимо. Я совсем запуталась, уже ничего не понимаю: смерть мне кажется милее этой жизни, но и сил покончить с жизнью, чтобы избежать страданий, у меня нет. Я оказалась в темной бездне безысходности и бессильна что-либо предпринять. Я много раз ошибалась. За это ли мне наказание твое? Я чувствую себя очень виноватой, прости меня, Господи! Мои стремления чисты, ты ведь видишь все, происходящее в сердце человека. Я хочу избавиться от своей боли, но я не знаю, что для этого нужно сделать, как донести до тебя свою молитву. Господи, помоги мне найти решение! — Так Настя молила Бога, но все молитвы, исходящие из глубины ее сердца, подобно крику в пустоту, оставались безответными. Она зарыдала. — Господи, почему не отвечаешь ты на мои молитвы, почему отвернулся от меня? Зачем же ты сотворил нас такими, что мы не можем ощутить тебя? Зачем тебе надо скрываться от нас? Если бы ты раскрылся мне, то я бы увидела и поняла тебя, так, как возможно понять теми чувствами и разумом, с каковыми ты нас сотворил, и, наверное, знала бы, что и как делать в этом мире, который ты создал якобы для нас. А сама я ничего не могу изменить в своей жизни, потому что ты не дал мне знаний, как избежать страданий своего существования. Господи, зачем же жить в созданном тобой жестоком мире, если ты заставляешь нас бессмысленно страдать, а на слезы и призывы не даешь ответа? Где же твое милосердие?
Она умолкла, притаилась и задумалась: «Скоро начнется новый день, люди проснутся каждый со своими заботами и займутся своими обычными делами, а я останусь наедине со своим горем. Я буду только искать Эрудита всюду глазами и ждать. Уже ничего не будет, как раньше, уже ничего не вернется, и мы никогда не будем вместе. Умру я сейчас или нет, теперь безразлично, жизнь для меня закончилась».
Она все больше убеждалась, что рассталась с Эрудитом навсегда, и невозможно будет ей забыть все, что связано с ним.
Это было самое страшное… Она лежала, вцепившись в одеяло руками, и вспоминала каждый вечер, проведенный с ним, каждую минуту. Вспоминала, как они гуляли за хутором в ночной тишине по чистому пушистому снегу, как писали друг другу записки на английском языке, как первый раз поцеловались… Воспоминания пронзали ее сердце, оно — и без того полное тоски и горя — разрывалось от боли… «Нет, я не хочу жить без него. Лучше умереть». Она уже привстала, готовая исполнить свое намерение, и внезапно замерла на месте. А вдруг Эрудит простит ее не мертвую, а живую? Ей до боли захотелось увидеть его, чтобы объяснить, как все получилось. Вдруг он поймет и поверит ей! И у нее появилась надежда.
Только бы поскорее наступил рассвет!
*
Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/