- Фалько. Маршал сектора Бета Фалько.
В глазах Центрального мелькнул неподдельный интерес.
- Я знаю эту фамилию. Скажите, первый инженер Фалько, погибший при испытаниях вальторийского аннигилятора, - не ваш родственник?
- Мой старший брат.
- Понятно. Теперь ясно, почему черты вашего лица смутно казались мне знакомыми. Примите мои соболезнования в связи с гибелью вашего брата. И поверьте, для меня, лично его знавшего, эти слова не пустая формальность.
- Да, Центральный.
- Огромная потеря для наших оружейников и Сообщества в целом... Но мы отклонились. Так что касательно вашей идеи использовать "космический мусор"? Она возникла только что?
- Нет. Не только что. Я, как и вы, обратил внимание на уничтожение противником станции поготов. Вылазка не имела никакого смысла, с моей точки зрения. Меня заинтересовал тот факт, что неприятель дал себе труд лететь через две галактики ради уничтожения цели, не представляющей, в нашем понимании, никакой угрозы для агрессора. Этот факт заинтересовал меня настолько, что я обратился к архивам в поисках прецедентов и нашел их. В одном из архивных документов отмечалось, что агрессор на своем пути уничтожения зачем-то повторяет маршрут движения эртуров.
- Кто это? Никогда о таких не слышал.
- И неудивительно. Эртуры - раса кочевников, исчезнувшая задолго до вторжения. Я понял, что уничтожение покинутой станции поготов - не случайный эпизод. Ну а когда в другом, еще более раннем документе обнаружилась запись об уничтожении агрессором космической свалки в каком-то всеми забытом поясе астероидов, сомнений не осталось: враг уничтожает не только цивилизации, но и любой материальный продукт цивилизации. Причем со скрупулёзностью, требующей немалых сил и времени. Пусть мы не знаем, зачем они это делают, как не знаем и того, зачем они уничтожили астероиды в системе Бельта, но мы можем быть практически уверены, что они не оставят без внимания наши маяки в космосе. С очень высокой вероятностью они потратят время и силы на то, чтобы их уничтожить, а это даст нам отсрочку. Нужно лишь щедро разбросать по Вселенной "гайки". Это все.
Маршал умолк, ожидая реакции.
- Хорошая работа.
Центральный одобрительно кивнул и после небольшой паузы добавил:
- Должен признать, ваша идея кажется мне более стоящей рассмотрения, чем все идеи вкупе столь бесплодно возглавляемого мной Совета.
Маршал молчал, ожидая продолжения, но Центральный, не проронив больше ни слова, вновь развернулся к часам. Минуты тянулись за минутами, а тишину зала нарушало лишь мерное тиканье.
Маршал уже было собрался просить разрешения удалиться, когда Центральный внезапно, резко обернувшись, хлопнул обеими ладонями по столу.
- Ну что! Я обдумал ваше предложение, Маршал. Оно принято, и, я надеюсь, в ответ вы примете мое. Как вы смотрите на то, чтобы стать членом Совета?
Глава 3
Дубовые ножки стула протяжно скрипнули, а в спинке что-то с металлическим звоном оборвалось. «Когда-нибудь, он прямо подо мной развалится», - мелькнула мысль у Центрального 6314, но была тут же вытеснена приятной истомой, разлившейся по всему телу. Возраст давал о себе знать, и часовая экскурсия по Дому Совета забрала больше сил, чем можно было ожидать, – жёсткое сиденье стула показалось царским ложем. Окунуться в силовое поле было бы, конечно, даже приятнее, но Центральный за всю свою жизнь так и не смог приучить себя садиться в пустоту – ему всё время казалось, что произойдёт какой-нибудь сбой, и вместо мягких объятий силового поля его старческие кости со всего размаха встретятся с холодной поверхностью пола. Не то, чтобы он слышал о подобных случаях, но… Вполне безобидная фобия – так ему это объяснили, и Центральный так к этому и относился. Фобия была излюбленной темой для беззлобных шуток, а появление стула в зале Совета – поводом заподозрить Центрального 6314 в мании величия, которая проявлялась в желании восседать на этом весьма отдалённом подобии трона. На всякий случай в зале расставили ещё дюжину стульев, кресел и диванов. Ими, понятно, никто не пользовался, но повод подозревать кого-либо в мании величия исчез.
Центральный распрямил спину, и зал Совета снова наполнился скрипами и хрустом то ли стула, то ли суставов. Экскурсия, предпринятая для того, чтобы перед предстоящим событием проникнуться духом прошлого, отзывалась тянущей болью в каждой клеточке давно забывшего про физические нагрузки тела. Но Центральный не жалел о том, что заставил себя целый час бродить в одиночестве по коридорам и залам Дома Совета – он считал эту прогулку данью всем тем, кто поколение за поколением посвящал свою жизнь служению Сообществу, даже не надеясь когда-нибудь увидеть хоть малый результат своей работы. Центральный 6314 не страдал манией величия и ясно понимал – в том, что сегодня он закончит самую страшную за всю известную историю войну, заслуги его предшественников куда больше, чем его собственной. Тысячи факторов на протяжении огромного количества лет складывались так, что подпись под документом придётся поставить именно ему. Ни повлиять на эти факторы, ни существенно увеличить их количество Центральный 6314 не мог, и он прекрасно отдавал себе в этом отчёт. Это, впрочем, никак не умаляло в его глазах эпохальности приближающегося момента.