– Какой друг?
– Сюда идут, мисс, а служащим не разрешается надолго занимать телефон. Если хотите, сегодня часов в десять вечера я приду к вам и все расскажу.
– Договорились. Я буду вас ждать.
Когда она пересказала разговор журналисту, тот не мог скрыть удивления.
– Кого она назвала вашим другом? И на кого он похож?
– Вечером узнаю.
– А вы позволите мне тоже прийти?
– Я даже хотела сама просить вас об этом – мне нужен свидетель.
– А меня вам мало? – ворчливо заметила миссис Элрой.
– Все знают, что вы служите у меня, так что вашим словам никто не поверит. Мало ли на что способен Гастингс? Увидев, что его обскакали, наверняка начнет придираться к каждому пустяку.
Мак–Рей попрощался с Иможен, еще раз заверив ее, что бесконечно счастлив работать под началом такой выдающейся личности. Мисс Мак–Картри недоверчиво посмотрела на клоунскую физиономию репортера. На миг у нее мелькнула мысль, что Мак–Рей просто потешается над ней, но шотландка быстро отогнала неуместные подозрения; Нет, конечно, журналист восхищается ею совершенно искренне, просто, таскаясь по разным барам в Глазго, он привык ничего не принимать всерьез. Все это, разумеется напускное, и, кто знает, быть может, под гаерской внешностью таится особо ранимая нежная душа? Буйное воображение мисс Мак–Картри мгновенно воспламенилось, и она удержала руку Мак–Рея в своей.
– Хэмиш, – грудным голосом проворковала она, – вы ведь позволите мне вас так называть, правда?
– О, пожалуйста…
– Я уверена, что нас ждет полный успех и все будет хорошо, но только при условии, что вы не влюбитесь…
– Простите, не понял…
– Когда работаешь с женщиной бок о бок, делишь с ней опасности и надежды… невольно могут зародиться чувства, которых я больше не желаю знать…
У Мак–Рея слегка отвисла челюсть, но Иможен, слишком поглощенная собственной ролью, не заметила, что ее собеседник в полной растерянности тщетно подыскивает подходящий ответ. Заявление шотландки превосходило всякое понимание, и репортеру безумных трудов стоило не расхохотаться ей в лицо. А мисс Мак–Картри с неизъяснимым благородством указала на фотографию Дугласа Скиннера:
– Я навсегда сохраню верность тому, чьей подругой должна была стать… И потому сочла своим долгом сразу расставить точки над i. Надеюсь, вы не обиделись на меня?
Кусая губы, чтобы не дать волю душившему его смеху, журналист елейным голосом ответил:
– Напротив, благодарю вас за искренность, мисс. Какие бы вы чувства мне ни внушали, я сумею о них молчать…
И они расстались, совершенно очарованные друг другом.
Иможен уже настолько пришла в себя, что миссис Элрой могла ночевать дома, тем более, что ее муж Леонард, должно быть, чувствовал себя немного заброшенным. Тем не менее мисс Мак–Картри попросила Розмэри задержаться еще на одну ночь – она вовсе не желала принимать Мак–Рея наедине. Старуха согласилась, но не преминула заметить, что, будь Иможен замужем, ей не пришлось бы думать о таких вещах, и тут же произнесла небольшую речь, воспевая достоинства своего родича, Ангуса Мак–Дональда.
Весь день мисс Мак–Картри провела в лихорадочном возбуждении. Ей уже мнилось, что признания Ислы помогут завтра в присутствии Мак–Клостоу и Тайлера объяснить Гастингсу загадку убийства Мортона, оставив ему лишь одну заботу – арестовать виновного. В девять часов пришел Хэмиш Мак–Рей, и это несколько умерило нетерпение Иможен. В тридцать пять минут десятого зазвонил телефон. Мисс Мак Картри поспешила снять трубку.
– Я слушаю.
Иможен знаком предложила репортеру слушать.
– Это Исла, мисс…
– Что случилось, Исла?
– Мне страшно, мисс… По–моему, за мной следят…
Девчушка говорила таким хриплым перепуганным голоском, что Иможен вздрогнула от жалости.
– Но кто может за вами следить?
– Ваш друг… полицейский.
– Гастингс? Но в таком случае вам нечего опасаться!
– Вы ошибаетесь, мисс… Потому что это он был тогда в Мэрипорте вместе со мной и несчастным мистером Мортоном…
– Что вы сказали?
– Я попробую добраться до вашего дома, мисс… в любом случае, я не посмею идти обратно… слишком страшно…
– Исла! Исла! Ответьте мне, Исла!
На другом конце провода еще раз прошелестело слово «страшно», а потом наступила тишина. Бледная, как смерть, мисс Мак–Картри опустила трубку.
– Гастингс? Но разве это возможно?
И тут Мак–Рей предстал перед Иможен в совершенно новом свете.