Опять смех. Взял слово Юрий Дерябичев. Говорил:
– В Польше это было. Вызвал меня командир полка Тюрин. Говорит: читал афиши на городских тумбах? Отвечаю: «Я же польского не разумею». Тюрин: «А я тебе переведу. Завтра местная городская футбольная встречается с лучшей командой Красной Армии. Так вот, слушай приказ, обыграть поляков!»
Смех. Далее Юра рассказал, что сшили трусы, нашли судью-подполковника. Он бегал по полю в кителе при орденах. Надо же, мы выиграли – 2:0.
Неугомонный Виктор Петров воскликнул:
– А у нас в эскадрилье был свой Теркин! Баянист, песенник, поэт. Володя Силантьев.
– И лучший забивала в волейболе, – добавил Иван Строев.
Раздались возгласы: дайте ему в руки гармонь. Я столько лет не играл на баяне, вспомнил лишь вальс «Дунайские волны». Хорошо, что в телефильме «Ты помнишь, товарищ?!» мой проигрыш подхватил оркестр и заиграл «В лесу прифронтовом», а кончил знаменитым маршем «Все выше, и выше, и выше».
Но был у нас еще один родной дом. В Калинине, на квартире прекрасного человека и его добрейшей жены Лили Дерябичевой. Именно там, в Калинине, произошла наша первая и последующие встречи однополчан. Самые радостные и незабываемые. Дом Юрия Павловича располагался на проспекте Ленина, который тянулся в сторону аэродрома Мигалово. Там воевали много месяцев наши разведчики. Калинин памятен мне зимой 41-го, когда вскоре после освобождения мы проезжали через темный полуразрушенный город в Выползово. Мы пытались найти хоть один целый дом с печкой. Хотелось согреть дорожные консервы. Но в темноте и развалинах не нашли. Перекусили холодной тушенкой и отправились в путь.
Спустя тридцать пять лет я увидел в одной из комнат Дерябичевых прекрасную картину в золоченой раме. Юрий Павлович оказался не только рисовальщиком шаржей для боевых листков, но и живописцем. На картине тщательно были выписаны каждая тростинка и солнечные блики. Недаром все восхищались грозным орлом с распростертыми крыльями, изображенным Юрой на моей второй «пешке». Сам же он считал свою живопись простым увлечением. Его супруга была мастерицей по оформлению и, разумеется, приготовлению праздничного стола. Я заметил, что в провинции жалуются на скудость продуктов в магазинах, зато могут угостить собственными солениями и вареньями, каких нигде не встретишь. Лиля работала в БАО по снабжению военнослужащих питанием. Служила вольнонаемной с необычной энергией.
Главные наши пиршества проходили в загородной гостинице на берегу Волги. Скорее всего, это был охотничий дом на несколько номеров, построенный со вкусом в расчете на визит в СССР Фиделя Кастро, любителя охоты. Но кубинский вождь не навестил Калинин. Праздничный стол для нас был накрыт в уютной столовой. За сдвинутыми в один ряд столами разместились многие ветераны нашей 3-й эскадрильи, а в последующих встречах участвовали однополчане из первой эскадрильи Остапенко, Дрыгин, Лысый. Несколько столиков пустовали для посетителей «Березовой рощи». Торжества открывали комиссар Настоящий, замкомандира полка Александр Петрович Романов. Как принято, минутой молчания почтили память погибших и пропавших без вести однополчан.
Меня избрали тамадой. Во время застолья многие делились фронтовыми воспоминаниями. Ни один не обмолвился словом о жизни на гражданке, о многих славных делах, свершенных уже после войны. Все вспоминали дни бесстрашия, если хотите, лихачества, свою молодость. Торжества начались вечером. Ваня Строев, огромного роста плечистый мужик, все время вставал, прося слова. Я ему разрешал. Но язык его уже заплетался, и он охрип после порции мороженого. Всем было смешно. Однако я призывал публику понять Ивана:
– Он хотел рассказать, как однажды с Витей Петровым потерял ориентировку и предложил лететь куда глаза глядят. Полетели вдоль железной дороги на восток (смех в зале, ибо многие слышали не однажды эту историю). Снизились. Виктор прочитал на одной станции надпись «Кипяток». И заставил искать на карте такую станцию. Смешно, но во время войны и позже на всех крупных станциях имелись такие указатели на чанах с кипяченой водой.
Смех в зале не дал мне досказать историю до конца.
В этот момент за пустым столиком напротив нас присела молодая парочка. У меня родилась идея. Я подошел к парню и прошептал, кто мы, зачем, и попросил его поприветствовать нас от имени калининской молодежи.
– Друзья, герои войны! Вечер продолжается. Нас придут приветствовать пионеры Калинина, профсоюзы. А сейчас я предоставляю слово молодому человеку – уроженцу славного города на Волге. Он поприветствует нас от имени калининской молодежи.